Sindroma unicuma. Finalizi (СИ) - страница 125

     И все же мелкий не иначе как спятил, решив признаться Аньке. Та не оценит сердца, брошенного к ногам.

     - Не знал, Левшукова, что ты докатилась до ручки и от отчаяния коллекционируешь это, - усмехается Камыш, кивая на "марсианина".

     - А хотя бы! Тебе-то что? - зло отвечает она. - Человек готов на всё ради меня! Не то, что ты!

     - На что ты готов ради нее, человек? - подходит Камыш к пацану и кладет руку на плечо, смотря с притворным сочувствием.

     Малёк растерян.

     - А хотя бы вот... снять дефенсор*! - выдает Анька гневно. - Чем не поступок?

     - Да-а, это настоящий подвиг, - тянет Камыш. - Готов ли ты на геройский поступок ради любви? Или кишка тонка?

     Переговаривающаяся толпа затихает.

     Пацан замирает в нерешительности и опускает голову. Он слабак.

     - Вот видишь, Левшукова, как жалко тебя любят. Никчемно. Недостойна ты великих чувств! - произносит с пафосом Камыш, разводя руками.

     Анька фыркает, выражая свое презрение и Камышу, и несуразному первокурснику, и зевакам.

     И тут "марсианин" неуклюже снимает с шеи небольшой плоский медальон на серебряной цепочке и протягивает Левшуковой. Мэлу кажется, что малёк на миг зажмурился, вручая судьбу даме сердца, хотя сбоку плохо видно.

     Камыш перехватывает протянутый бесценный подарок.

     - Так-так-так. Что за козюлька? - разглядывает незамысловатое украшеньице и бросает товарищу, скользкому типчику с крысиной физиономией.

     По толпе проходит волнение, зрители взбудораженно переговариваются.

     "Совсем больной на голову или страх потерял", - делает вывод Мэл, глядя на светлую стриженую макушку.

     - Ладно, мне пора, - говорит он Маку.

     - Погоди, - удерживает тот за рукав. - Хочу узнать, чем дело кончится.

     - Я пошел. Потом расскажешь, - Мэл разворачивается, чтобы выбраться из толпы, которая успела разрастись.

     - Энурез... до семи - десяти лет... - сообщает отрешенно "крысюк", вглядываясь пристально в пацана. Он тоже учится на элементарном факультете и специализируется на ясновидении.

     - Ба, наш герой ссался в постельку! Большой мальчик мочился штанишки, - комментирует Камыш. Малёк дергается, пытаясь вырваться из тесного круга зрителей, но лапа ложится на его плечо, придавливая. - А как ты хотел? Героем быть нелегко.

     - Он "грязный", - сообщает монотонно товарищ Камыша, роясь в голове пацана.

     Левшукова морщится и отворачивается. Толпа гогочет, а "марсианин" опускает голову.

     - Не смешно, - осаживает Мэл развеселившегося друга.

     - Да брось ты! - смеется тот. - Все мы люди. Зато поймет, что Левшукову в принципе нельзя любить.

     В это время ясновидец что-то говорит, и толпа грохает смехом.

     - Ай-яй-яй, Левшукова! Как не стыдно приходить во сне к милым детишкам и соблазнять их? Развратница! - восклицает громко Камыш, грозя пальцем. - И малыши дрочат на тебя, забравшись утром под одеяло.

     Анька вспыхивает и порывается уйти, но Камыш перехватывает.

     - Куда бежишь, звездуля? Просила подвигов - принимай. Твой герой раскрывается в неожиданных ракурсах.

     - Да пошел ты, - цедит Левшукова, а зрители веселятся.

     Неожиданно Мэла окатывает страхом: чтец может откопать в голове пацана упоминание об Эве. "Совместные обеды и ужины... Что еще?" - соображает он лихорадочно. Вряд ли Эва поделилась с мелким своим самым большим секретом и прочими тайнами поменьше, например, источником денег, хранящихся в банковской ячейке, и общением с хромоногим символистиком.

     - Ни в какие ворота не лезет, - говорит Мэл, порываясь закончить жестокий фарс. - Камыш, наверное, башкой ударился. Хотя вместо головы у него задница.

     - Погоди, - удерживает его Мак. - Дай чуток досмотреть.

     Нет, Эва осторожна и не ляпнет лишнего, к тому же связана обетом, - вспоминает Мэл. Но если чтец вытянет из памяти пацана образы, связанные с ней, а Камыш сально прокомментирует, обоим элементарщикам - конец.

     Развлечение выходит на новый виток.

     - А хочешь посмотреть, Левшукова, как он это делает? - приходит к Камышу идея.

     - Отвянь! - Анька пытается сдернуть его руку с локтя.

     - Раздевайся, - приказывает Камыш мальку и повторяет замогильным голосом, впившись белесыми зрачками: - Сейчас... ты... разденешься... полностью... Ты раздеваешься... Ты разделся...

     Толпа затихает, и в наступившей гробовой тишине пацан послушно снимает толстовку, аккуратно складывая на полу. Сверху ровной кучкой ложатся поношенные джинсы, футболка и прочая одежда, пока малёк не остается в чем мать родила. Он стоит, замерев в ожидании указаний.

     Товарищ Коршуна подбирает шмотки и выбрасывает из круга. Белесые радужки впились в лицо "марсианина", не разрывая зрительного контакта.

     Взбудораженная толпа оживляется, щелкают вспышки, зрители успевают снимать сногсшибательное видео на камеры телефонов.

     - Внимание! Последняя гастроль! - объявляет "крысюк". - Любой каприз за ваши деньги! Заказывайте. Наша барышня исполнит.

     "Барышней" на жаргоне элементарщиков называют человека под гипнозом или марионетку. Камыш может отключить память пацана или, наоборот, оставит в качестве поучительного урока, управляя двигательными рефлексами и сознанием.