Паладинские байки - страница 65
– Я не то имел в виду, – Джорхе допил пиво. – А то, позволят ли тебе поехать в Планину?
– Ну-у… – задумался Жоан. – С одной стороны, кому какое дело, что я делаю в отпуске. Но с другой... Надо им сказать. На всякий случай.
Они допили пиво и вышли из траттории, свернули на Большой Проезд. Идти было далеко, а потом еще и по Королевской лестнице вверх переть… если бы они были простыми посетителями. Но для королевских паладинов, да и для королевских боевых магов тоже, был и другой путь. Когда Жоан бежал в тратторию на встречу с братом, он этим путем не воспользовался чисто по забывчивости. А сейчас они прошли по Большому Проезду к Площади Сорванцов. Здесь, на небольшой площади, позади старинного фонтана в виде трех писающих мальчиков, поднималась подпорная стенка, укрепляющая склон холма. А в этой стенке, между двумя контрфорсами, виднелась решетка, за которой – клеть механического подъемника, охраняемая двумя гвардейцами. Наверху у этой клети всегда стоял паладинский караул, а крутил колесо подъемника укрощенный гномами кобольд в особом кувшине.
Жоана и Джорхе на подъемник пропустили даже без вопросов. Подъемник доставил их в ту часть парка, которая прилегала к паладинскому крылу и считалась местом отдыха и тренировок паладинов, так что ни придворные, ни простые граждане, которым по праздникам и седмицам разрешалось посещать королевский парк, туда обычно не ходили. Потому здесь было малолюдно. Аллея от подъемника до входа в корпус была обсажена старыми, разлапистыми магнолиями и туями, а между ними стояли мраморные и бронзовые памятники прославленным паладинам прошлого. Каждый раз, проходя здесь, Жоан снимал берет перед одним из памятников – потому как то был Роже Дельгадо, прапрапрадед Жоана, причем по прямой линии – ну так вот получилось, что он ушел в паладины, успев перед тем сделать наследников. Выдающийся был человек, между прочим, и прославился как один из величайших паладинов, насовершав кучу подвигов. Однако сейчас выразить почтение предку Жоану не дали: на пьедестале стоял кадет Сандро Ортега и Пенья, и держал на плечах кадета Рикардо Вегу, который самым непочтительным образом совал под бронзовые усы Жоанова предка дымную палочку. Это, вообще-то, была такая неписаная традиция, крепко державшаяся среди кадетов и младших паладинов – сунуть в рот какому-нибудь прославленному паладину прошлого дымную палочку или бутылку алкоголя в руку перед испытаниями. Сам Жоан такое тоже проделывал, но, конечно, не с прапрапрадедом. Бутылка, кстати, в руке предка уже стояла. Жоан тут же напустился на кадетов:
– Вы что творите, раздолбаи!!! Да вы хоть знаете, кто это такой? А ну быстро всё убрали и кыш отсюда!!!
Кадеты от неожиданности ссыпались с памятника и, потирая ушибленные при падении задницы, воззрились на Жоана с недоумением:
– А что такого? Все так делают… – вякнул Рикардо.
Жоан грозно на него глянул:
– Чтоб я больше такого не видел!!! Нечего моего предка палками утыкивать!
Кадеты глянули на него, потом повернулись и посмотрели на табличку на пьедестале.
– Ого! – сказал Сандро. – А мы и не знали…
– Читать как будто вас не учили, – проворчал Жоан, легко залез на пьедестал, снял бутылку и сунул ее в карман. – Дуйте в паладинскую библиотеку, найдите там хроники корпуса и прочитайте про всех прославленных паладинов, чьи памятники тут стоят. Считайте, что это вам такое взыскание. Всё понятно?
Кадеты кивнули и, радуясь, что отделались так легко, быстро убежали. Жоана еще весной вместе с Робертино и Оливио сделали старшинами над кадетами и обязали помогать наставникам их воспитывать в паладинских традициях, так что он вполне имел право наложить на них подобное взыскание, тем более что оно только способствовало развитию в кадетах уважения к корпусу.
Джорхе, наблюдавший эту сцену молча, снял свою мажескую шляпу перед памятником и отвесил предку легкий поклон. Надел шляпу и сказал задумчиво:
– Все-таки иметь в роду целую династию прославленных героев – это хорошо. Пусть даже почти все они – не по прямой линии.
Жоан тоже отвесил перед памятником поклон, надел берет:
– Жаль только, что стараниями придурка Микаэло теперь в нашем роду появится и прославленный дурак.
И братья тяжко вздохнули. Жоан достал бутылку, посмотрел на наклейку на ней:
– Ничего так кадеты раскошелились, плайясольское тиньо. На, спрячь в сумку, – он протянул брату бутылку, и тот упаковал ее в свою торбу.
А потом они направились прямиком в казармы. И на счастье Жоана, сразу там столкнулись с Кавалли.
– О, никак, мэтр Дельгадо? – улыбнулся Жоанов наставник, увидев Джорхе.
Тот поклонился:
– К вашим услугам, сеньор Кавалли.
Жоан удивился:
– Э-э… так вы знакомы?
– Ну, было дело, – махнул рукой брат. – Еще до того, как ты в корпус попал. Потом расскажу… Сеньор Кавалли, у нас тут стряслась, кхм, нехорошая семейная ситуация, грозящая сделаться политической.
Кавалли поднял бровь:
– А ну-ка, идемте.
Он провел их в гостиную младших паладинов, пустую и тихую (еще бы, все, небось, уже по домам свалили), сел в кресло у стола, жестом велел им тоже сесть.
– Рассказывай, Жоан.
Поерзав на диванчике, Жоан заговорил:
– Э-э… сеньор Андреа, видите ли… наш брат Микаэло, наследник домена, он… как бы сказать… дурак, короче. Самый натуральный стоеросовый обалдуй. И он нам все время всяческие неприятности создает. Но раньше его выходки хотя бы за пределы Фартальи не выходили. А сейчас… В общем, мы узнали, что его за что-то арестовали в Планине и посадили там в тюрьму. И князь планинский хочет это в каких-то политических целях использовать.
