Флоренция — дочь Дьявола - страница 66
Через десять метров, пройденных с Флоренцией ради пробы, я окончательно поняла, что это полная безнадёга, хотя и повела её по опушке леса, где местность была немного ровнее. Я остановилась и стала размышлять над другой возможностью.
Последний раз я ездила верхом в раннем детстве. Таланта в этой области во мне, наверное, не было, потому что я чувствовала себя решительно гораздо лучше в седле и стременах, чем охлюпкой, тем более что все это происходило очень давно. Память, не изученная учёными до конца, исторгла из меня истошный детский рёв. Я всем телом вдруг вспомнила, что чувствовала тогда: скользкое седло и слишком широкая для меня спина лошади, бока, которые мне с трудом удавалось охватить ногами, потому что лошадь была здоровенная, а я маленькая, страшная подвижность чего-то живого подо мной, причём это живое не желало стоять спокойно, а все время норовило из-под меня выскользнуть…
Я ещё раз попробовала встать всей ступнёй на листья подорожника. Нет, не получится…
Я решила сесть на Флоренцию. Прежде всего опустила стремена, потому что жокейская посадка на лошади совершенно неприемлема для нормального человека. Это заняло у меня много времени. Флоренции было скучно, она щипала травку, причём тянула вниз мою руку с поводом или лезла губами в карман, где у меня лежал сахар. В конце концов я справилась с этой проблемой, только потом обнаружив, что стремена оказались на разной высоте, но не стоило требовать слишком многого. Потом я огляделась. На опушке леса было много низеньких пеньков, а мне нужен был пенёк повыше. Рыцари в латах и полном вооружении, по рассказам, могли вскочить в седло одним прыжком, но у меня это почему-то не выходило. Я была не в силах сесть на Флоренцию одним прыжком. Может быть, потому что у меня не было лат.
Наконец вместо пенька нашлась кучка камней, я проверила, не развалится ли она у меня под ногами, влезла на неё и взобралась на лошадь способом, которого, к счастью, никто не видел.
— Ты позволишь, лапочка? — простонала я от натуги, умостив свой живот на спине Флоренции и пытаясь принять более пристойное положение.
Она позволила. Терпеливо подождала, пока мне удалось сесть и сунуть ноги в стремена. Мои сабо были на шпильках, и у меня мелькнула мысль, что я обута вроде ковбоев, в случае чего нога у меня не запутается в стремени и Флоренция не будет меня волочить, все-таки утешение… Хуже, что у меня нет ни джинсов, ни сапог с голенищами… Ну ладно, кожа вроде бы регенерирует…
Оставив в покое вопрос гардероба, я немедленно занялась следующей проблемой. Вот отдам повод, а она стартует по-своему, я в мгновение ока потеряю с ней контакт. И слечу с неё птичкой, и пропали все мои усилия. Мамочка родная!! Что мне с ней сделать, чтобы она тронулась с места не галопом?!
Я отпустила повод так аккуратно, словно гладила мотылька. Изо всех сил я следила, чтобы не сдавить лошадку коленями, едва тронула сверкающие бока, снова немножко отпустила повод, затаив дыхание и с паникой в душе. Флоренция поняла мои манипуляции как пожелание спокойного старта — видимо, Зигмусь вёл себя примерно так же, хотя, разумеется, без моей паники. Она вдруг пошла, не галопом, а длинным шагом, причём я сразу почувствовала её нетерпение и желание этот шаг ускорить. Хорошо, что мне удалось вообще что-то почувствовать… Я сидела как мешок, пытаясь приспособиться к движениям лошади.
Край леса отделял нас от дороги, поэтому ничего не оставалось, как направить её на неровную лужайку.
— Медленней, солнышко, потихоньку! — умоляюще сказала я. — Тут ямки есть…
Она сама об этом знала. Шла спокойно и осторожно. Когда половина пути осталась позади, я уже была способна потрепать её по холке.
— Очень хорошо, жемчужинка ты моя, потихонечку, полегонечку, — снова запела я сладко. — А то я хлопнусь мордой вниз, и тебе будет неприятно. Ты сегодня уже поработала, хотя и без нагрузки, а эти ямки опасные. Не спеши, у нас много времени…
Мне даже удалось начать думать. Пока что все в порядке: я на ней сижу, она идёт, к её движениям я уже приспособилась, теперь почему-то легче, чем в детстве, только не дай Бог, если выскочит откуда-нибудь заяц! Выскочит, мерзавец, и слона ведь напугает!.. Мыши не опасны, наверное, хотя кто знает… Сосуществование Флоренции с кошками проходило весьма мирно, а что касается мышей — черт её знает. Во всяком случае, мыши не прыгают…
Мы добрели до дороги. Теперь моё кретинское воображение разыгралось не на шутку. Вот я еду в машине, веду её рядом в поводу в вытянутой руке, чтобы обеспечить безопасную дистанцию, она ускоряет шаг, я тоже поддаю газу, она скачет по долам и горам, и вдруг навстречу выскакивает трактор. Кто раньше притормозит — я или она? И тут мы сталкиваемся все трое: она, я, трактор…
Я с трудом прогнала от себя кошмарную картину и поставила на машине крест. Мы вышли на дорогу.
Флоренция решила, что пришло время поменять скорость, и пошла рысью. Во мне сразу все застонало. Господи, только не это!! Облегчаться в стременах я ещё смогу, я даже ритм уловила, но не дольше, чем полминуты, потом наступит конец моих возможностей.
Однако вопреки собственному желанию я все-таки сжала колени, и Флоренция пошла галопом!
Галоп у неё был ровный и плавный, я снова приспособилась к её ритму, только от судорожного стискивания зубов у меня онемели челюсти. Конечно, на галопе было легче, чем на рыси, но я все равно чувствовала, что надолго меня не хватит, сколько же она, черт побери, может скакать?! Она прошла уже по меньшей мере четырнадцать километров, а ведь сюда мчалась как сумасшедшая! Хорошо ещё, что дорога более или менее ровная.., вот где-то тут она как раз срезала себе путь, прыгнув через кустики, не дай Бог, ей теперь придёт в голову то же самое…
