Вредность не порок - страница 94
— Что нам делать? — шепнула я, прижимаясь к его плечу — Надо уходить… Хватит приключений.., на мою голову…
— И на мою, — с жаром подхватила я, — не только хватит, а прямо-таки переизбыток.
Стас чуть отстранился, посмотрел выразительно и попробовал усмехнуться разбитыми губами. Я заткнулась и, опустив голову, виновато вздохнула.
— Через десять минут здесь вся деревня будет, по улице не уйти… Давай сюда, — кивнул Стас в сторону сада, — у Кошкиных никого нет, они сейчас в городе…
Сердце у меня сжалось, и слова в горле застряли, но тут Стас сам сказал:
— Нашли их. Ее позавчера похоронили…
* * *
Кое-как одолев забор, мы оказались в Иркином саду.
Тут, как я ни старалась, слез сдержать не смогла. Они катились градом, застилая глаза, я глотала их молча и шла, едва различая под ногами до боли знакомую тропку. Добравшись до теплицы, я огляделась.
— Давай к веранде, там на ставнях шпингалетов нет, и с улицы не увидят…
Стас кивнул. Мы подобрались к дому, я подцепила оконную раму и через несколько секунд очутилась внутри. Я опасалась, что Стас не сможет влезть в окно самостоятельно, но он справился, и вскоре мы оба сидели на полу, с трудом переводя дыхание. Стас откинулся к стене и закрыл глаза. Осторожно вытянув шею, я долго разглядывала его бледное разбитое лицо с пульсирующей синей веной под глазом, разорванную рубашку в запекшейся крови, сбитые костяшки пальцев… Стас молчал, это пугало, несколько раз я протягивала к нему руку, но всякий раз отдергивала.
Неожиданно я услышала за окном встревоженные голоса. Я прокралась на кухню и, встав у окна на коленки, выглянула на улицу. Со двора семнадцатого дома высоко в утреннее небо вырывались огромные клубы черного дыма. Из-за зелени было плохо видно снующих по ту сторону забора людей, но вскоре бестолковые восклицания переросли в многоголосое: «Пожар, пожар!», и деревня ожила, охваченная общей бедой. Не дожидаясь приезда пожарных, первые смельчаки распахнули плотные зеленые ворота, как вдруг внутри дома грохнуло так, что стекла в Иркиных окнах зазвенели, а я в испуге отскочила к стене. Толпа на улице дружно охнула и выкатилась вон со двора. Перепуганные люди спрашивали друг у друга, что случилось, меж тем пылающие стены дома вновь содрогнулись от взрыва, показавшегося мне еще более мощным, чем первый. Теперь уже соваться во двор никто не решался.
«Что же это такое? — думала я, отправляясь обратно на веранду на корточках. — Веранда выходит как раз на горящий дом, не дай бог, угодит в стекло. Надо увести отсюда Стаса, перевязать и уложить в кровать».
— Это гранаты… — не открывая глаз, бесстрастно сообщил Стас, — гранаты рвутся…
— Гранаты? — побелела я, представив, что было бы, если бы кто-то успел войти в дом. — Откуда ты знаешь?
Стас не отвечал, я подождала немного и тронула его за руку.
— Стасик… Только не молчи, пожалуйста! Стасик, миленький, скажи что-нибудь… Эй, тебе плохо, да?
Тут Стас открыл глаза и повернул ко мне голову:
— Нет, — он вдруг улыбнулся, — мне хорошо…
— Хорошо? — растерянно переспросила я, неожиданно смутившись от его странного взгляда. — У тебя же все лицо разбито.., и глаз заплыл…
А Стас смотрел, молчал и улыбался, и больше всего на свете мне захотелось обхватить его за шею, прижаться к груди и дать хорошего ревака. Однако я побоялась, что он не одобрит моего сопливого поведения, к тому же бросаться на человека, на котором нет живого места, просто бесчеловечно.
— Давай я помогу тебе встать, — прошептала я, старательно пряча взгляд, — к тому же тебя необходимо перевязать, смотри, из раны на плече опять кровь идет…
— Да ерунда, — небрежно махнул Стас, явно удивляясь моему героическому порыву, — ничего страшного.
Здесь навылет прошло, скоро уж заживет…
— Хватит, — решительно оборвала его я, — или ты йода боишься?
На этом прения закончились, и я помогла Стасу добраться до дивана. Пока копалась в аптечке, он сел, расстегнул рубашку, но снять ее сам не смог. Я пришла на помощь и, увидев его грудь и плечи, едва не хлопнулась в обморок.
— Где же ты так? — глупо спросила я, разглядывая синяки, ссадины и насквозь пропитанную кровью повязку напевом плече. — То есть кто…
— В разных местах и разные люди, — бодро отозвался Стас, — доподлинно я сейчас уже и не вспомню…
— А это что? — перестав разматывать бинт, я коснулась пальцами здоровенного синего рубца на спине пониже шеи.
— Это медведь…
— Какой медведь? — вытаращила я глаза. — Ты с медведем.., встретился?
— В некотором смысле… А медведь обыкновенный…
Бронзовый. Я его тебе на день рождения подарил…
Выронив наполовину смотанный бинт, я открыла рот и опустилась на диван рядом со Стасом.
— Так это был ты? Там, в квартире, ночью — это был ты? Это тебя я медведем? Это Ефим тебе плечо прострелил? Мама… Господи… Стас…Я же не знала…А как ты…
Я долго еще шлепала губами, не в состоянии сосредоточиться, Стас терпеливо ждал, потихоньку разматывая остатки бинта.
— Как ты оказался в квартире?
Он неопределенно пожал плечами и тут же поморщился. Я опомнилась и взялась наконец за его рану. Когда руки занялись делом, то и в голове немного прояснилось.
— Стоп! — твердо сказала я. — Давай с самого начала!
— Самое начало я не знаю, — язвительно сказал Стас, поджимая губы, — меня здесь еще не было.
С этим пришлось согласиться, смущаясь, я вкратце поведала ему о записке и происшествии на пляже.
— Угу, — кивнул он, — все ясно… Голые торсы, белые зубы, гормоны и все такое…
Я покраснела, потому что Стас был прав, мне очень захотелось его стукнуть, и я непременно бы это сделала, не будь уже на нем столько повреждений. Однако в долгу я не осталась:
