Обратный счет. Книга третья из серии «Сказки мегап - страница 67
чем-то и извлек почти целую бутылку перцовки.
– У меня из закуски только вода из чайника. Позвонить мужикам, чтобы
чего-нибудь подогнали?
– Да иди ты со своей закуской!.. – продолжал бушевать Лапин.
Василий кивнул головой, быстро извлек из того же ящика две
разнокалиберные чашки и несколько пластиковых стаканов и поспешно
наполнил емкости алкоголем. Стакан взял себе, а кофейную чашку подвинул
Надежде. Мужчины выпили. Надя отхлебнула и тут же метнулась в сторону
чайника. Лапин утих. Гуляев спросил:
– Иван Викторович, а можно оформить ваш вопрос как-то более
определенно? А то я что-то не совсем понял, чего вы от меня хотите.
– Я и сам не знаю, Вась. Да брось ты с Викторовичем. Зови, как обычно.
Она вон все равно увольняется, рассказать никому не успеет. Я ее сам под
белы ручки через проходную проведу и распоряжусь, чтобы ни под каким видом
больше сюда не пускали.
Надежда молчала, отвернув голову в стену. Василий тоже молчал, а
потом спросил все же:
– А от нее-то чего ты хочешь?
– Вась, вот ты спроси ее, зачем она увольняется? Нет, вот возьми и
спроси?
– А зачем вы мне деньги в лицо кинули? – с жалобной обидой в голосе
выкрикнула Надежда. – А перед этим про девок каких-то рассказывали, про
фотомоделей!
– Да про фотомоделей ты сама мне прогнала, не помнит уже, а на меня
валит! Не нужны мне твои девки!
– Тихо, тихо, друзья, – засуетился Василий, наливая еще перцовочки, –
вот выпейте и успокойтесь.
Лапин выпил. Надежда сунув нос в чашку, понюхала и пить не стала.
– Понимаешь, Вась, у нее аллергия на шерсть.
– Ну, – не стал спорить Вася.
– А у меня Колян. Я ее поэтому даже на чай пригласить не смогу. И что
мне теперь прикажете, Коляна на улицу гнать? А она увольняется!
– То есть ты о чем, Вань? – никак не догонял Гуляев.
– А я о том, что… – Лапин замолчал. Сидел ссутулившись. Посмотрел на
Василия, тяжко выдохнул и произнес:
– Тянет меня к ней, Вась, со страшной силой тянет. Думал, хоть на работе
время от времени ее видеть буду. Я ее, вообще-то, каждый день видеть хочу.
Вот ты прикинь, что она меня вынудила сказать, а? Ну начал бы я за ней
ухаживать, а что потом? К ней в дом напрашиваться? Не по-мужски это, как ты
считаешь? Снимать номер в гостинице? Это свою женщину не уважать. Да и
глупо, у меня же есть квартира, в которой кроме меня никто не живет.
– Кроме тебя и Коляна, – вставил Василий, наливая по новой. – А давай
мы ее спросим. Вот же она, тут сидит.
Он развернулся в сторону Надежды Михайловны, которая сидела с
пунцовыми щеками, как девчонка, и не могла придумать слова, какие было бы
уместно вставить в этот сугубо мужской диалог.
– Надежда Михайловна, вы почему увольняетесь?
– Он меня обидел.
– А он сейчас прощения попросит. При свидетелях. Попросишь? Вот
видите, он уже просит. Останетесь?
– Нет, – процедила Киреева сквозь зубы. Разговор ее начал раздражать.
– Почему? – с дотошностью подвыпившего адвоката наседал Гуляев.
– Потому что хватит вашему Ване и других девок. Они на него теперь
гроздьями вешаются. Нет у меня никакого настроения на это смотреть.
Казанова хренов. В джинсы вырядился, тонкую водолазку напялил, торсом
своим выставляется. Знала бы, ни за что не просила парикмахера так тебя
постричь.
– Так это все-таки ты его надоумила? – воскликнул Лапин. – Ты? А я ведь
что-то такое подозревал! Ну ты и змея!
Киреева вскочила, собираясь уйти и хлопнуть, как следует, дверью, но
Василий ее опередил. Он сказал торопливо:
– Прошу прощения, люди, но мне надо на участок, а то там без меня они
наколбасят. Я вас пока снаружи закрою.
И опрометью кинулся к двери, не забыв, и в самом деле, закрыть ее на
замок.
– И что мне теперь делать, госпожа Киреева? Меня к тебе тянет… Сильно
тянет… – прошептал ей на самое ухо Лапин и прижал ее ладонь к своей
рельефной груди, плотно накрыв своей ладонью.
– Меня тоже. Меня тоже к вам тянет, Иван Викторович, – взволнованным
шепотом призналась Надежда, уткнувшись носом в его водолазку.
– Может, возьмешь заявление обратно? Я тебя сделаю начальницей над
всеми уборщицами. И разрешу ходить без синего халата. А в обеденный
перерыв мы с тобой будем вместе ездить обедать в какое-нибудь кафе. Или
ресторан, если тебе больше нравиться ходить по ресторанам. И Ираиду я
прогоню, хочешь?
– Нет.
– Почему?!
– Грязно.
– В смысле?
Но он понял, о чем она говорит.
– Тогда давай уже лечить твою аллергию. Сейчас масса всяких
препаратов. И врачи попадаются хорошие. Я поспрошаю среди знакомых, мне
кого-нибудь порекомендуют. Согласна?
– Видишь ли, Иван. На самом деле у меня нет никакой аллергии. Это
такая исторически сложившаяся ложь. Она меня часто выручала. Но… Есть
одно но. Есть человек, который может быть против того, чтобы я пила чай в
компании с тобой и Коляном.
– Твой муж, – желчно проговорил Иван.
– Муж? Ах муж… Мы разводимся скоро, я не говорила? Нет, не муж. Я
беспокоюсь, что сыну может это не понравиться.
И Лапин с непонятной для Нади интонацией произнес:
– Сыну… Да, твой сын, действительно, мужик серьезный.
С Инесски все как с гуся вода. Как будто и не было бессонных двух
недель и ожидания, что позвонят и заберут на нары. Она командовала на
Надиной кухне так же нагло, как и обычно, хотя нет, кое-что новенькое все же
появилось. Инесска спросила, какого чаю Наде заварить.
Можно и чайку попить, время есть. Сегодня у них один гость на двоих, и
