Миру видней - страница 26

И ушел, а Белла сидела на кровати и устало смотрела на разгром сумки. «Чего-то здесь не хватает, но вот чего», – откуда-то с края сознания стучалась мысль, но никак не могла достучаться.

* * *

Таня влюбилась, первый раз в жизни влюбилась. Даже тогда, в первый неудавшийся «почти» брак, она не испытывала таких чувств. Тогда было все более прозаически. Встретила она Марка, когда устроилась преподавать в институт, который только что окончила. Он был ее студентом, четыре года разницы Татьяна посчитала несущественными. Марк очень быстро переехал к ней в маленькую однушку на «Парке культуры». Досталась она ей от бабули по папиной линии, Таня любила эту квартиру и сейчас по ней очень скучала. Квартира у нее всегда ассоциировалась с бабулей и дедом, а значит детством и счастьем. Год назад с ней пришлось расстаться: нужны были деньги на лечение папы. Но тогда в этой маленькой хрущевке Татьяне казалось, что живут они прекрасно. Днем оба в институте, по вечерам Таня писала за Марка курсовые, он жарил мясо. После просмотр вечерних фильмов и ночь, ночи Татьяна любила особенно. Жили на зарплату Тани, на вопросы мамы она отвечала: «Мам, ну он же учится, откуда деньги?» Бегая по институту с зачеткой Марка и унижаясь перед преподавателями, прося поставить очередной зачет, она мечтала, что еще чуть-чуть – и Марк пойдет работать, она уйдет в декрет и у них родится прекрасный малыш, красивый и щекастый, обязательно с голубыми глазами и очаровательной улыбкой, как у Марка. Она даже имя ему придумала – Александр, как звали Пушкина и Дюма, да еще многих талантливых людей звали этим прекрасным именем.

Но время шло, а ничего не менялось. Вот уже два года, как диплом пылился у Марка на антресолях, а на работу он не спешил. Причин было много, причины были разные, а главное, Таня им верила. Он говорил: «Давай с детьми подождем» – и она ждала. Но три года назад был ее день рождения, ей исполнялось тридцать, она накрыла стол, нарядилась, а Марка все не было и не было. Он пришел в час ночи счастливый, довольный жизнью, очень легко сказал, что полюбил другую, собрал сумку и уже на пороге обернулся и спросил: «А ты чего такая нарядная?» Только тогда она поняла, что никогда его не любила, и только тогда она осознала, сколько времени она потеряла на этого подонка, и, скорее всего, этого времени уже не нагнать. Не сказав ему ни слова, она забрала ключи и закрыла за ним дверь.

Сейчас же чувства граничили с истерикой, с нежностью и отчаянным страхом, что это прекратится. Сегодня в ресторане она была счастлива, Юрий что-то рассказывал, спрашивал и шутил, она ловила каждое его слово, каждая шутка была смешной, а история интересной. И после в автобусе, когда он подошел и спросил разрешения присесть рядом, она была на седьмом небе.

– Зря ты так загадочно улыбаешься, дуреха, – прокомментировала ее выражение лица Виолетта, поправляющая макияж перед ужином. – Он тобой воспользуется и выплюнет, я знаю его пять лет – он не пропустил ни одной юбки, и каждая конкретная юбка интересовала его пару или тройку раз, а ты будешь его китайским увлечением, не больше.

– Виолетта, Виолетта, – примирительно сказала Татьяна, – мне тридцать три, я не замужем и никогда не была, у меня уже три года, как ушел мой сожитель, никого не было, у меня нет детей и обязательств. Как ты думаешь, хочу ли я, чтобы мной воспользовался мужчина, который мне очень нравится?

Виолетта в ответ расхохоталась.

– Вот так-то, – улыбаясь, подвела итог разговору Таня и ушла в ванную.

– А ты мне нравишься, подруга, – под нос себе пробубнила Виолетта.

* * *

Ника была очень недовольна. Во-первых, тем, что ее поселили с этой тупицей Ольгой, идиоткой, по уши влюбленной в шефа. О ее любви в фирме не знал только слепой, а в частности, сам шеф. А во-вторых, тем, что ее задание проваливалось на глазах. Дмитрий поселился с новенькой пигалицей – и как теперь прикажете его соблазнять и выведывать, кто он на самом деле? А не выполнить задание Вадима Эдуардовича она не могла: она всем ему обязана, абсолютно всем, что она имеет на данный момент. Он снял ее в стриптиз-клубе, где она работала, приехав из своего «Мухосранска», как любила называть родной город Ника. Но, ни капли не посягнув на ее честь, предложил работать на него в приличной конторе за приличную зарплату. На возражение Ники, что она совсем не модельер, он успокоил ее.

– Тебе, милая, – очень вкрадчиво говорил он, – нужно будет выполнять поручения, не связанные с дизайном. Они вполне доступны твоему интеллекту.

Все ее достижения, включая снежный шар, достались ей просто так. Она понятия не имела, кто на самом деле дизайнер – Нике достаточно было номинального авторства.

В номере царила тишина, не только Ника не хотела разговаривать, но и Ольга была подавлена и молчалива. Впрочем, после того как шеф попал в больницу, она всегда была в таком состоянии.

Поэтому стук в дверь раздался как гром среди ясного неба. Дверь открыла Ника, на пороге стоял Дмитрий:

– Какие люди в Голливуде, сплошные звезды, а не люди! И как это к нам такого красивого дяденьку занесло? – продолжала цитировать фильмы Ника. – Молодуха отпустила, что ли?

– Добрый вечер, Вероника Александровна, и не смотрите на меня так – дыру протрете, – парировал Дмитрий тоже фразой из фильма. – Ольгу Петровну хочу, – продолжил он соревноваться в цитатах из кино.

– Я вас слушаю, – выглянула из-за спины Ники Олечка, прервав их словесную дуэль.

– Ольга Петровна, приглашаю вас совершить променад по окрестностям Удалянчи. Говорят, перед ужином здесь воздух особенно прекрасен, не откажите в любезности.