Миру видней - страница 33

– Откуда вы так хорошо знаете русский язык? – сменил тему смутившийся Юрий.

– У меня мама была русская, это долгая история.

– До ужина мы абсолютно свободны, – пошутил Юрий, рассматривая очередной экспонат магазина.

– Встретились и полюбили друг друга мои родители на войне. Мама была санитаркой, пришла с вашими войсками освобождать бедный на тот момент Китай от японцев. А отец был солдатом 8-й китайской армии. Влюбились они без памяти, и, когда пришла пора расставаться, все понимали, что уедет она в Союз, и они больше не увидятся никогда. Вот и придумали объявить ее погибшей. На родине ее никто не ждал, и отец увез ее сюда, в глушь, чтоб потеряться. Мама была у меня смуглая и потихоньку прижилась в Китае. Но язык для нее был очень важен: и сама не забывала, и меня учила. Скучала она очень по России, но больше так ее и не увидела. Это сейчас путешествуй не хочу, а тогда даже подумать об этом нельзя было. И когда моя мама умирала, строго-настрого мне наказала: помни свою историю, знай своих предков, чти свой язык и детям передай.

– И что, ваши дети тоже говорят по-русски? – поддержал разговор Юрий.

– И дети, и уже внуки – все знают русский язык. Особенно моим детям он очень помог, когда открыли границу и туристы стали ездить наши к вам, а ваши к нам. Наступило время, когда можно стало хорошо заработать, вот тут и пригодился моим детям язык, который они учили. Дочка турфирму организовала, смогла и договориться, и контакты наладить. Теперь у нее одна из самых больших туристических фирм в провинции Хэйлунцзян. Сын стал бизнесменом, раньше из России возил сою и рельсы, туда отправлял игрушки и фрукты. Теперь он живет в Харбине и у него большая транспортная компания. Оба мне спасибо сказали за то, что заставлял их язык учить, а я с них взял обещание, что и их дети тоже язык не забудут, так как кровь в них русская течет, об этом следует помнить.

– Если у вас богатые дети, вы-то зачем здесь трудитесь? – Юрию действительно стало интересно.

– Не привык ни от кого зависеть, наверно это русская кровь, – засмеялся старик.

– А это что такое? – Татьяна показывала на толстую замызганную книгу, на которой лежали три странных монеты.

– Это «Книга перемен», старинное китайское гадание. Эта старая книга вместе с монетами достались мне от отца. А ему от его отца. И даже неизвестно, с какого века тянется эта традиция в нашей семье. Но вместе с книгой передается легенда о том, что наш предок был учеником самого Конфуция и путешествовал с ним по Китаю в его великом походе, во время которого они пытались объяснить свои идеи правителям разных областей. Когда они пересекали реку, был сильный ветер, и лодка перевернулась, и мой предок спас Конфуция. После этого Конфуций и подарил ему книгу со словами: «Береги и передавай детям, пусть в трудную минуту это осветит им путь земной». Я думаю, это просто красивая легенда, но которая, несомненно, требует уважения.

– Как интересно! А погадайте мне, – попросила Татьяна.

– Ну давайте попробуем, давненько я ее не брал в руки. Бросайте монеты шесть раз, – сказал старик и взял в руки карандаш.

На клочке бумаги он каждый раз рисовал черточки. Монеты были брошены, и китаец очень аккуратно взял книгу, будто боясь, что она начнет рассыпаться в его руках.

– Вы сейчас идете по очень тонкому льду, и первый шаг вы сделали неправильно, – пытался на ходу переводить китаец, он спотыкался, и получалось немного коряво. – Но еще можно все изменить и выпросить прощение у мира. Сейчас вы стоите на перекрестке судьбы. Остановитесь, подумайте о боге. Только вы сейчас решаете: глубокая яма, решетка, финал – или солнце, малыш и полное любви сердце. Помочь вам может женщина, которую вы раньше считали врагом. Решайте сами, и быстрее – иначе мир решит за вас и, возможно, не в вашу пользу.

Татьяна слушала китайца и становилась все бледнее. Юрий, заметив это, взял ее под руку и сказал:

– Нам нужно спешить, Таня, уже шесть, мы опаздываем к ужину. Спасибо вам огромное, я возьму вот это, это и вот это, – не глядя, на ходу схватив несколько коробок, он пошел к кассе, только бы побыстрее увезти отсюда ее, защитить, чтоб она никогда не переживала. Татьяна послушно и как-то отстраненно шла за ним.

Когда за ними закрылась дверь, китаец подумал:

– Зачем этому русскому женские лечебные прокладки, мазь от трещин на подошве, и вообще жалко его: такой молодой, а столько мази от чесотки взял – сильно, видать, болеет.

* * *

Семен был растерян, события разворачивались быстро и неожиданно. На этом фоне как-то пропала ненависть к отцу. А ведь именно она грела и питала его все последние годы. Он учился в школе на «отлично», только чтоб им гордился отец, а возможно, даже любил. Позже, когда он понял, что, будь он хоть семь пядей во лбу, отцу он просто не нужен, Семен уехал учиться в Америку, чтоб стать крутым специалистом и доказать отцу, что в нем совсем не нуждается. Каждый раз засыпая, он строил планы, как еще он можно доказать, какой он великолепный и независимый. Это было жизненно важно, без этого не было смысла вставать утром, учиться и побеждать. Сейчас это все казалось детским лепетом.

Как будто он и не жил до этого, вот только сейчас у него начинается настоящая жизнь. Он наконец-то свободен, свободен от отца, от его нелюбви, свободен от человека, который, сам не ведая того, сделал его жизнь невыносимой. Ему хотелось смеяться, прыгать, танцевать и петь. Жизнь, оказывается, прекрасна, жить хорошо; жалко, очень жалко, что он потерял двадцать девять лет своей жизни.