Сокровища - страница 66
— Но ведь воровство компрометирует страну,заметила пани Кристина.Ваши воры наносят такой же вред престижу Алжира, как польские преступники — престижу Польши.
— Господин Хаким возразил:
— У вас дело обстоит по-другому. Честный человек не станет сообщником преступников, честный человек не будет прятать краденые вещи, зная, что это преследуется законом. У нас же краденую вещь спрячет брат, сват, приятель вора и будет считать это не преступлением, а своим святым долгом помочь родственнику или другу. Вот почему у полиции большие трудности с вещественными доказательствами. Никто не может знать, где, после ограбления, спрятаны украденные вещи.
— Наши дети могут знать,негромко заметил пан Роман.
— Как вы сказали? — удивился арабский полицейский.
— Мои сын и дочь очень хорошо знают, где прячут воры украденные вещи, и самих воров тоже знают. Я запретил им кому-либо говорить об этом, потому что просто боюсь за них.
Господин Хаким с удивлением посмотрел на мальчика и девочку, глядевших на него невинными голубыми глазами.
— Откуда...неуверенно начал он, но пани Кристина не дала докончить.
— У них есть хороший помощник,сказала она.Вон, спит на коврике.
Оглянувшись, полицейский посмотрел на Хабра, который спокойно спал, растянувшись на коврике у дивана.
И супруги Сенчиковские, и господин Хаким явно ждали пояснений. Пан Роман с женой не стали испытывать их терпение и рассказали о том, какие открытия сделали их дети и собака.
Слушая их рассказ, полицейский с недоверием качал головой и то и дело удивленно осматривал троицу, совершившую такие невероятные подвиги.
— У вас сохранился карман вора, оторванный вашей умной собакой? — спросил он Павлика.
— Ясное дело,небрежно ответил Павлик.Мы держим его в целлофановом пакете, чтобы не выветрился запах вора. На всякий случай.
— Какие умные дети! — воскликнул господин Хаким, и пани Кристина испытала к нему прилив симпатии.
Полицейский о чем-то глубоко задумался, помолчал, потом попросил детей самих рассказать обо всем как можно подробнее. Павлик с Яночкой попеременно стали излагать случившееся. Поскольку французским-они все-таки владели не очень свободно, получили возможность думать не только над правильным построением фразы и подбором слов, но и возможность скрыть от арабской полиции и родителей то, что считали нужным скрыть. Знавший французский прекрасно пан Сенчиковский помогал им.
По мере их рассказа на лице арабского полицейского выступил румянец, черные глаза заблестели. Он обратился к пану Роману:
— Если мне случайно удастся в ближайшее время оказаться в Тиарете, вы позволите нанести вам визит?
— Разумеется! — охотно согласился пан Роман. А его жена добавила, обращаясь уже ко всем присутствующим:
— И вообще приезжайте к нам все, приглашаю на будущий уик-энд. Устроим роскошный пикник.
— На следующий не сможем приехать,ответила пани Сенчиковская.Мы уже пригласили гостей. А вот через две недели приедем с удовольствием. Я никогда не была в ваших краях.
— А вам мы всегда будем рады,обратился пан Роман к полицейскому.Независимо от уикэнда и пикника...
В среду утром в каменоломне шла нормальная работа. На дне карьера стоял пустой грузовик. В ожидании, пока его загрузят, водитель сладко спал на куче песка. Двое рабочих с лопатами в руках, сидя на камнях неподалеку, курили и не торопясь попивали кока-колу. Двое других лениво беседовали о чем-то в тени барака. Третий спускался по склону горы.
Яночка с Павликом держали курс на пещеру. Переодетые в арабчат, они старались делать вид, что никуда не направляются, просто так играют на склоне горы, то и дело останавливаясь и подкидывая камешки. Тем не менее спускавшийся в карьер мужчина остановился и пристально посмотрел на них. Даже постоял какое-то время, потом, видно решив, что эти дети не заслуживают внимания, отправился дальше не оглядываясь.
Подождав, пока он не спустится на дно котлована и не скроется за бараком, брат с сестрой подошли ко входу в пещеру. Похоже, тут ничего не изменилось.
Черноволосая Яночка в длинной красной юбке в крупные цветы присела у входа. Черноволосый Павлик в длинных брюках и невозможно яркой оранжевой рубашке походил вокруг нее, потом внимательнейшим образом изучил стык между двумя глыбами в виде буквы «5» в том месте, где на полукруглую глыбу у входа наползала каменная стена. Покопавшись немного в песке и щебне на дне пещеры, мальчик пришел к выводу, что целесообразнее всего подложить взрывчатку под круглое брюхо глыбы, а вот тут растянуть шнур, места вполне хватит. С удовлетворением кивнув головой, Павлик покинул пещеру.
— Сматываемся! — вполголоса произнесла Яночка, дежурившая у входа.Во-первых, один подглядывает за нами из сараюшки, а во-вторых, я узнала того, что спускался.
И они небрежно направились к выходу из каменоломни, иногда пускаясь бегом вприпрыжку, иногда останавливаясь и притворяясь, что играют камешками.
Когда отошли на порядочное расстояние от карьера, Павлик поинтересовался:
— Во-первых, с чего ты взяла, что за нами подглядывают, а во-вторых, кто такой спускался с горы?
— О том, что из сараюшки за нами следят, мне сказал Хабр. А тот араб, что спускался с горы... Я сразу вспомнила, что где-то мы его видели, но никак не могла вспомнить где. Уже потом, когда ждала тебя — вспомнила. Это тот толстый, которому одноглазый сделал таинственный знак. Ну тот второй, который вышел вслед за одноглазым из торговой палатки на суку в Махдии, помнишь?
