Стреляй, я уже мертв - страница 267

Сальму очень беспокоило, что скажут родители Анисы, а также ее родственники и друзья, когда увидят на свадьбе среди гостей евреев. Несмотря на растущее напряжение между двумя общинами, ни Мухаммед, ни Вади даже не раздумывали, стоит ли приглашать на свадьбу обитателей Сада Надежды.

Изекииль был искренне рад за Вади, когда тот наконец-то объявил, что женится, и познакомил всех с Анисой. Между ней и Сарой с первого взгляда словно искра пробежала, такой симпатией они прониклись друг к другу. Вади рассказал Анисе, как страдала Сара в Освенциме, каким ужасным пыткам подвергали нацисты ее детей, пока не замучили их до смерти. Аниса ничем не могла ей помочь, но была искренне тронута ее страданиями и с первого взгляда прониклась глубокой нежностью к молодой сефардке.

Мириам и Марина отнеслись к Анисе с такой сердечностью, что та была поражена. Один лишь Игорь казался ко всему безразличным. С тех пор как он лишился работы в карьере, он стал еще молчаливее. Теперь большую часть времени он проводил в поле, но обрезка оливковых деревьев не делала его счастливее.

Марина испекла пирог с инжиром, чтобы порадовать Анису, а Мириам приготовила кофе и чай. Однакони Мухаммед, ни Сальма не пошли в Сад Надежды с Вади и Анисой. Мухаммеду было неловко встречаться с Игорем; эта неловкость перешла и на остальных обитателей Сада Надежды. Проведенное в ООН голосование проложило между ними непреодолимую пропасть; в глубине души он это понимал, хоть и не желал себе в этом признаваться.

— Кажется, Сара с Анисой нашли общий язык, — шепнул Вади Изекиилю.

— Я и сам удивляюсь, — признался Изекииль. — Никогда прежде я не видел Сару такой счастливой. Она тараторит без остановки, а ведь это совсем на нее не похоже.

— Ей пойдет только на пользу, если у нее появится подруга ее возраста, — сказал Вади.

Аниса даже не предполагала, что проникнется таким сочувствием к этой еврейской девушке, но в скором времени они с Сарой стали неразлучны. Сара, казалось, доверяла Анисе больше, чем кому-либо другому, и теперь нередко можно было их гуляющими вдвоем, поверяющими друг другу секреты.

Однажды Вади спросил у Анисы, счастлива ли Сара. Она глубоко задумалась, прежде чем ответить.

— Она никогда не будет счастлива, да она на это и не рассчитывает, — ответила Аниса. — Все, чего она хочет — это жить в мире и покое и приносить пользу людям. Именно для этого она и приехала в Палестину, чтобы помогать прибывающим беженцам. Ты посмотри, она изо всех сил учит иврит, хотя еще и не освоила его в совершенстве; она озабочена тем, чтобы у приезжающих не возникло проблем из-за языкового барьера.

— Как думаешь, она любит Изекииля? — задал Вади тот самый вопрос, что тревожил его больше всего.

— Если она и способна кого-то полюбить, то именно Изекииля. Она благодарна ему за спасение и не требует ничего большего.

— Но она его не любит, — заключил Вади.

— Она любила Никоса, отца своих детей. Но теперь жизнь свела ее с Изекиилем, и постарается сделать его счастливым. Быть может, в конце концов она и полюбит его, как любила Никоса. Я знаю, что Изекииль — твой друг, и ты за него переживаешь, но позволь спросить: сам-то Изекииль точно уверен, что любит Сару?

— Разумеется, да! Он вытащил ее из больницы, привез в Палестину, женился на ней. Как ты можешь сомневаться?

— Ну, я считаю, что на самом деле он ее не любит. Причины, по которым соединились эти двое, не имеют ничего общего с любовью. Думаю, что Сара для Изекииля стала последним звеном, связывающим его с отцом и сестрой Далидой, погибшими в Освенциме. Возможно, ему казалось, что, спасая Сару, он в какой-то мере спасает их.

— Ты говоришь ужасные вещи, — Вади был потрясен словами Анисы.

— Оба они слишком много пережили и теперь могут быть вполне счастливы. Они понимают и поддерживают друг друга, и этого уже достаточно.

Омар Салем, как всегда, собрал друзей у себя в доме. Вади всегда чувствовал себя неуютно на этих собраниях, но Мухаммед настаивал, чтобы он их посещал.

— Мы не можем его обидеть, — говорил Мухаммед. — В конце концов, подумай о дяде Юсуфе и кузене Рами, оба они работают у Омара и от него зависят.

Собственно говоря, только ради Юсуфа и Рами Вади уступил настояниям отца. Сам он не питал симпатии к Омару Салему. Не то чтобы Вади считал его дурным человеком; напротив, он признавал; что Омар — достойный человек и настоящий патриот. Но при этом Вади думал, что Омару попросту наплевать на чье-либо мнение, кроме своего собственного. Омар Салем устраивал эти собрания и приглашал друзей лишь для того, чтобы они подтвердили его решения.

Едва увидев кузена, Рами бросился к нему обниматься. Вади заметил, что тот чем-то обеспокоен.

— Это настоящая катастрофа, — начал с ходу Рами. — Оба народа уже начали разделяться. Арабы покидают города и селения, где жили по соседству с еврейскими семьями. Думаю, им стоило бы остаться и дать отпор.

— Сейчас у нас война, — напомнил Омар Салем.

— Стрелки из Иргуна готовы отнять жизнь у любого, кто имеет отношение к семье Нуссейбех, — сказал один из гостей.

— Ты имеешь в виду то нападение на автобусной остановке вблизи Дамаскских ворот? — уточнил Мухаммед.

— Да. Только в Иерусалиме убиты несколько сотен арабов, — распинался все тот же гость. — Или мы должны вот так спустить сионистам обстрел Храмовой горы?

— Евреям не откажешь в организаторских способностях, — заметил Юсуф. — Они мобилизовали все свои силы.

— Нам помогут наши братья из арабских государств, — слова Омара Салема были встречены громом аплодисментов. — Помогут нам восстановить справедливость.