Я ищу детство - страница 53
Авданин сманил Евдокима у булочника Ковальчука, в пекарне которого Частухин служил ночным сторожем. Пекарня эта и несколько окружавших её магазинов Ковальчука занимали когда-то на Преображенке целый квартал. Евдоким был там главным сторожем, и тяжёлую его руку знали все любители ночных приключений между Измайловом и Сокольниками.
Авданин увёл Частухина к себе очень просто — с согласия «комитета народной стройки» он пообещал Евдокиму в новых домах отдельную квартиру. Нужно сказать, что это же условие — отдельная квартира — оговорил себе в начале своей работы и сам Авданин. С приходом Авданина и Частухина формула «строим для самих себя» приобрела на строительстве как бы абсолютно законченное практическое воплощение. Теперь уже не было на стройке ни одного человека, который не был кровно заинтересован в её успехе.
Обеспечив тылы (то есть охрану строительства), Авданин провёл частичную реорганизацию и некоторых главных его принципов. Он решил придать термину «народная стройка» несколько расширенное звучание, а именно «кооперативно-народная стройка». С этой целью Авданин прогулялся по некоторым, ещё оставшимся на Преображенке частным лавочкам и предложил их хозяевам, нэпманам, купить в будущих новых домах ещё не существующие в помине квартиры, но по коммерческой цене, втридорога, с немедленной расплатой наличными на месте.
— Чем в кубышке деньги прятать, — говорил Авданин булочнику Ковальчуку, — лучше купи на них жилплощадь, на которой семья будет жить, когда у тебя пекарню отберут, а тебя самого раскулачат. А дело это будем держать в секрете, трое об этом до поры до времени будут знать — ты, я да нотариус, который купчую оформит.
Так в наши дома попали внуки Ковальчука и ещё десятка полтора бывших нэпманских семейств. Авданин пошёл на явное нарушение финансовой дисциплины, но, проявив склонность к комбинационному мышлению, добыл деньги на разгон, на первые шаги оживления замороженного, остановленного банком строительства.
Столкнув «корабль» с мели, Степан Авданин цепко и жёстко взял все вожжи на стройке в свои руки. И прежде всего он наладил беспощадный учёт всех материальных ценностей и каждого «человеко-часа» произведённых работ.
— Социализм — это учёт, — любил повторять и к месту, и без места Авданин, пересчитывая гвозди, кирпичи или взвешивая на весах извёстку и краску. — А мы, дорогие товарищи, именно социализм строим, а не феодализм. Так что привыкайте общее добро беречь. Оно теперь ваше, а не барина.
— Социализм, говоришь, строим? — насыпались на него строители-рабочие. — А зачем торгашам квартиры продал? Это что же, по-твоему, социализм? Это же капитализм чистейшей воды!
Авданин в ответ на эти горячие слова только улыбался, крутил своим длинным носом, вытягивал вперёд костлявую ладонь.
— Подожди, не кипятись, — вкрадчиво говорил Авданин, — давай по порядку разберёмся. Ленин не побоялся нэп во всей стране объявить? Не побоялся. А ты испугался, что в наших пролетарских домах несколько буржуйчиков будут жить, так, что ли, тебя понимать надо?.. Наша задача — отнять у них копейку и на эти деньги для рабочих квартиры построить. А капитализм социализму теперь не помеха. Надо его только в наши дела, как в аптеке, по одной капле добавлять.
Основной производительной силой на строительстве по-прежнему оставались рабочие Электрозавода, но однажды, когда приступили к кирпичной кладке первых этажей, Авданин привёл с Ярославского вокзала деревенскую артель каменщиков, подписав с ними очень выгодный «уговор» (на два этажа в каждом корпусе) и обязав их обучить за это своему ремеслу самих рабочих. Он расставил ярославцев по одному на каждый корпус, а подручными к ним определил электрозаводцев. (Костя Сигалаев тоже овладел в те времена искусством ровно класть кирпичи, как пироги в печи, один к другому.)
Комбинационные таланты Авданина в ту пору расцвели так сочно, что он даже ухитрился учредить нечто вроде лотерейных купонов на право получения квартиры в будущих домах. Авданин вошёл в деловой контакт с выпускными курсами нескольких московских технических институтов, пригласив их участвовать в строительстве новых домов. Каждый студент, отработавший определённое число человеко-часов, получал право тащить счастливый билет. Счастливчик включался в группу рабочих Электрозавода. В дальнейшем студенты использовались на сугубо технических работах — электропроводке, оборудовании радиоточек и т. п. Именно таким образом попал в число пайщиков будущих домов и мой отец — выпускник МВТУ имени Баумана.
Но хитрее всего поступил Авданин с той самой высокой организацией, которая наложила запрет на продолжение строительства. Авданин отправился в эту организацию и выразил полную солидарность с её мудрым решением. Одновременно он выдвинул альтернативу — продолжить дальше строительство не всех шести корпусов, а только трёх. Высокая организация, несказанно обрадованная тем, что теперь денег надо будет отпускать в два раза меньше, сняла запрет и отпустила суммы на строительство трёх корпусов. Так Авданин и возвёл первые два этажа во всех шести корпусах наших домов — половину на официальные деньги, половину на неофициальные. Это, конечно, сразу же стало известно. Снова прибыла комиссия, и Авданину был учинён допрос — почему он нарушил достигнутую договорённость и откуда взял деньги на все дома сразу?
— Экономия, — очень серьёзно объяснил Авданин, — бережём каждый рубль. Народ у нас сознательный, для себя строим. Поэтому процент брака низкий, а производительность высокая. Каждый понимает свою ответственность, каждый изыскивает дополнительные возможности. Стараемся комбинировать. Например, раньше здесь использовался только автомобильный транспорт. Мы от него полностью отказались и перешли исключительно на гужевой. Это гораздо дешевле. Лошади не ломаются, не стоят в ремонте по нескольку дней.
