Въ огнѣ гражданской войны - страница 51
Революція усилила и углубила тотъ процессъ деморализаціи арміи, который началъ намѣчаться болѣе или менѣе явственно уже во второй половинѣ войны. Безпрерывными мобилизаціями призывались подъ ружье буквально милліоны людей, на фронтъ изъ за нехватки снаряженія и вооруженія, отправлялась только незначительная часть мобилизуемыхъ, громадная часть которыхъ буквально изнывала отъ бездѣлія въ тылу. Мобилизаціи привели къ тому, что отъ 10% до 12% всего мужского населенія оказалось оторванными отъ производительнаго труда. Въ тыловыхъ центрахъ скоплялись десятки тысячъ бездѣйствовавшихъ солдатъ. Мартъ 1917 г. засталъ въ атмосферѣ лѣни и ничего не дѣланія многотысячное населеніе казармъ, революція присоединила къ разврату бездѣлія развратъ превратно понятой свободы. Людямъ, отвыкшимъ отъ трудовой дисциплины, зараженнымъ тыловыми настроеніями, «митингованіе» пришлось особенно по вкусу. Участіе въ комитетахъ, совѣтахъ и т. д. стало способомъ заполненія безконечныхъ досуговъ. Въ тылу, развращенномъ долгими мѣсяцами ожиданія и прозябанія безъ дѣлъ въ опостылѣвшихъ казармахъ, скоро сталъ появляться духъ революціоннаго преторіанства.
Разложеніе русской арміи было началомъ разложенія и распада Россіи, русской государственности и державности. Разложеніе арміи не было важно только какъ гибель одной изъ главнѣйшихъ пружинъ въ государственномъ механизмѣ, оно явилось толчкомъ распада всего этого организма. Обстоятельство это заставляетъ многихъ призадумываться надъ вопросомъ о томъ, что могло бы удержать армію и, слѣдовательно, страну отъ распада. Возможно, что, будь предвидѣна заранѣе непосильность ноши, усталость народа, его нетерпѣніе съ разрѣшеніемъ внутреннихъ задачъ и врачеваніемъ внутреннихъ болячекъ — можно было постепенно подготовить выходъ Россіи изъ круга воюющихъ, безъ нанесенія союзникамъ неожиданнаго удара. П. Н. Милюковъ, одинъ изъ стойкихъ защитниковъ необходимости продолженія войны, произвелъ громадное впечатлѣніе на одномъ изъ к.-д. совѣщаній въ Кіевѣ въ 1918 г., сообщивъ съ присущей ему полной искреностью и откровенностью, что онъ считаетъ теперь ошибкой отсутствіе у Вр. Правительства силы воли громко заявить въ первой половинѣ 1917 г. о невозможности для Россіи дальше продолжать войну. Это заявленіе министра иностранныхъ дѣлъ Вр. Правительства, яраго «жюскабуциста», обвиненнаго недавно только «революціонной демократіей» въ имперіализмѣ и милитаризмѣ, заставляетъ сильно призадуматься. Вѣдь если у руководителей революціонной власти еще въ началѣ 1917 г. являлись сомнѣнія и сверлило мозгъ сознаніе невозможности сохраненія русскаго фронта, то не лучше ли было бы раскрыть глаза странѣ и ея союзникамъ, сдѣлавъ затѣмъ, осторожно и мудро, всѣ соотвѣтствующіе выводы?
XII. Мѣстное самоуправленіе
Революція застала въ Одессѣ городскую думу крайне праваго направленія, пользовавшуюся весьма дурной славой и въ хозяйственномъ отношеніи. До роспуска старой думы Временнымъ Правительствомъ, на ея мѣсто созванъ былъ общественными организаціями особый общественный комитетъ, выполнявшій функціи думы. Общественный комитетъ этотъ избралъ новую городскую управу, къ которой перешло фактическое руководство всѣмъ городскимъ хозяйствомъ. Общественный комитетъ былъ учрежденіемъ громоздкимъ, очень многолюднымъ, съ текучимъ составомъ, съ хаотическими засѣданіями. Ни конституціи, ни строго опредѣленнаго устава у него не было, право делегировать представителей принадлежало «общественнымъ организаціямъ и учрежденіямъ», подъ именемъ которыхъ фигурировали почти всѣ общественныя группировки, которыя только этого хотѣли. Бюро общественнаго комитета было завалено заявленіями о допущеніи новыхъ представительствъ, приходилось всячески парировать эти домоганія, сокращать число представителей отдѣльныхъ организацій и т. д.
Бѣда заключалась еще и въ томъ, что допускались къ участію въ общественномъ комитетѣ не данные его представители, а опредѣлялось только число ихъ, замѣщеніе-же отведенныхъ мѣстъ производилось самой данной организаціей, получившей право представительства. Списки представителей каждой организаціи постоянно мѣнялись, происходили замѣщенія кандидатами, отказы и новыя делегированія и т. д. Въ итогѣ получалась пестрота и текучесть состава собранія, и безъ того многолюднаго (до 200 — 300 членовъ) и сумбурнаго. Кого только не было въ этихъ засѣданіяхъ общественнаго комитета: представители политическихъ, національныхъ, профессіональныхъ, сословныхъ, раіонныхъ, классовыхъ, благотворительныхъ, просвѣтительныхъ и прочихъ организацій. Делегаты приказчиковъ, врачей, инженеровъ, ветеринаровъ, старообрядцевъ, караимовъ, судейскихъ, военныхъ, рабочихъ, предпринимателей, акушерокъ, зубныхъ врачей и т. д. спѣшили принятъ участіе въ преніяхъ общественнаго комитета. Все это создавало изрядную безтолочь и сумбуръ, продолжавшіеся до избранія новой думы, по закону Вр. Правительства, состоявшагося лѣтомъ 1917 г.
Въ теченіе первыхъ полутора лѣтъ революціи мнѣ привелось быть гласнымъ одесской городской думы. Подавляющее большинство членовъ этой думы было соціалистическое, выборы происходили въ атмосферѣ демагогіи, въ нихъ принимала участіе и случайно оказавшаяся въ городѣ воинская часть, изъ числа разложившихся и деморализованныхъ. Главенствующей въ думѣ фракціей были с.-р., которые съ теченіемъ времени разложились на рядъ группъ болѣе лѣваго (большевиствующаго) и болѣе праваго оттѣнка (трудовая группа). Коалиціоный принципъ проводился думой все почти время ея существованія. Значительную ролъ въ думской жизни игралъ такъ называемый сеньоренъ-конвентъ, совѣтъ думскихъ старѣйшинъ, подъ именемъ которыхъ разумѣли — молодыхъ, по большей части, — представителей думскихъ фракцій. Въ этомъ «совѣтѣ старѣйшинъ» намѣчалась повѣстка засѣданій, сговаривались по поводу различныхъ выборовъ, намѣчались резолюціи, дѣлались попытки соглашеній.
