Бартоломе де Лас-Касас защитник индейцев - страница 140
— Нет, ваше величество, — ответил Лас-Касас.
— Вот послушайте, я запомнил эти слова навсегда! Он писал обо мне: «…порождение беззакония, Фелипе Австрийский, сын Карлоса, именующего себя императором. Выдавая себя за короля Испании, Фелипе во всем продолжает дела своего отца, соревнуясь с ним в бесчестии, и даже старается его превзойти!» Что вы скажете?
— Он действительно был наглый лжец, этот Карафа, ваше величество!
— И далее назвал меня раскольником, клятвопреступником, мятежником! Он вызвал войну между Испанией и Францией своей необузданной и мерзкой политикой!
— Но Павел Четвертый остался в постыдном одиночестве, ваше величество, — возразил Лас-Касас, — когда вынужден был через год подписать мирный договор в Кави! Не будем вспоминать о столь давних временах, ваше величество. Я совершенно согласен с вами и с великим Данте, когда он говорил, что
…римская церковь, взяв обузу
Мирских забот, под бременем двух дел
Упала в грязь, на срам себе и грузу!
Подобие улыбки тронуло бледные губы короля.
— Но потом вы не могли жаловаться на Рим, ваше величество! Его святейшество папа Пий Четвертый во всем согласовал свою политику с интересами Испании. А теперь, когда в январе стал папой Пий Пятый, известный своей приверженностью лично к вам, ваше величество, и своей строгостью к реформационным учениям, вы должны быть довольны!
— Да, папа Пий Пятый уже поддержал меня во Фландрии, Гизов — во Франции, Марию Стюарт — в Шотландии. Я не сомневаюсь, что его избрание принесет значительную пользу святому делу возвеличения католической религии во всем мире!
— Для этого, — добавил Лас-Касас, — очень важно, чтобы и в Америке были пастыри справедливые и добродетельные. Не милости я прошу к индейцам, а соблюдения королевских законов. Еще в тысяча пятьсот тридцать восьмом году, прислушиваясь к здравому голосу рассудка и велениям совести, ваш отец, мудрый и великий государь, издал закон, запрещающий инквизиторам Америки привлекать к суду индейцев. Ибо преследование крещеных индейцев приводило к тому, что они, устрашенные инквизицией, покидали свои селения. И богатые земли превращались в пустыни. Это причиняло вред и религии, и Испании. Видя, что инквизиторы не подчиняются королевской власти, ваш отец в тысяча пятьсот сорок девятом году снова повторил сделанное им ранее запрещение.
— Но я сохранил законы отца, — перебил Бартоломе король, — и в тысяча пятьсот пятьдесят восьмом году, и даже в прошлом году, я подтвердил повеление отца оставить индейцев в юрисдикции епископов, а не инквизиции.
— Испанская корона только выиграла от этого, ваше величество, — сказал Лас-Касас. — То, что делает Ланда, противно законам. Он наносит непоправимый ущерб Испании. И его надо строго осудить за это. И еще, знаете ли вы, ваше величество, сколь велики владения монастырей и церковных миссий в Америке?
Король молчал, но слушал с видимым интересом. Лас-Касас продолжал:
— Уже почти нет по-апостольски бедных монахов, единственной целью которых было нести в индейские селения мир и добро. Теперь не меньший ущерб, чем дворянство, наносят колониям епископы, монахи и священники. Их аппетиты непомерны! Они великолепно обогащаются, в то время как их паства, недавно обращенная в веру, пребывает в такой невероятной нищете, что многие из них гибнут от голода и чрезмерного труда. Я написал уже письмо папе Пию Пятому, умоляя его объявить таким священникам, что они обязаны вернуть все золото, серебро, драгоценные камни, приобретенные ими, ибо они отобрали это у людей, страдающих от них. Они обязаны, как пастыри, скорее раздать свое имущество, чем захватывать чужое!
— Я согласен с вами, — мрачно ответил король. — И мне известно, что в городе Лиме монастыри занимают больше территории, чем сам город, и что многие жители его вынуждены платить владельцам монастырей за наем земель и домов. Я приказал вице-королю Перу заняться этим делом.
— Я могу привести бесчисленное множество примеров, ваше величество, как тысячи индейцев сгоняются для постройки храмов, и их заставляют работать не только бесплатно, но и не дают им ни корки хлеба! И индейцы гибнут там тысячами…
— А труд этих индейцев мог бы принести доходы короне, — сказал Фелипе, ибо казна его, как всегда, была невероятно истощена.
— Да, ваше величество, если испанская корона обуздает людей, подобных Ланде, она только приумножит свои богатства! — добавил Лас-Касас, понимая, что этот довод будет самым убедительным для короля.
— Хорошо, — сказал Фелипе и встал, давая понять, что беседа окончена. — Хорошо, дон Бартоломе, я обещаю вам, что Ланда не вернется в Мериду, а его инквизиторы там будут укрощены. Хватит им дела в Испании и во Фландрии. А что касается Аудиенсии в Гватемале — она будет сохранена. Я дам указание в Совет по делам Индий.
И с этими словами король помог Лас-Касасу подняться с кресла и проводил до дверей кабинета, что являлось большой честью. Но король отлично понимал, что советы Лас-Касаса иногда полезны интересам испанской короны…
…Выпив немного воды с вином, Бартоломе лег в постель.
— Положи мне голову повыше, Антонио. Трудно дышать…
Антонио принес из своей комнаты еще две подушки.
— Вот и пригодились твои подушки, — попытался улыбнуться старик, — а я не хотел их брать… — Но дыхание его вдруг сделалось хриплым, прерывистым.
— Отец мой! Вам плохо! Я позову врача… — и Антонио бросился к двери.
Но Бартоломе остановил его:
