Капитан Петко-воевода - страница 9
Перед тем как проститься, ревизор вдруг вспоминает, что у него на судне поиссякли запасы, и просит коменданта «на всякий случай» погрузить какой-нибудь провизии. Один знак — и услужливый Хавузаа так нагружает шлюпку, что борта оказываются почти вровень с водой. Комендант просит дозволения сопровождать дорогого гостя до корабля, но паша, сославшись на крайнюю спешку, отклоняет любезное предложение, и тяжело нагруженная людьми и провиантом шлюпка направляется, наконец, к стоящему на рейде кораблю. Гребцы изо всех сил налегают на весла. Вот они уже у корабля, вот уже поднимаются на борт, и тут орудийный выстрел разрывает тишину, а над крепостью всплывает белое облачко дыма. Первой мыслью повстанцев было, что обман раскрыт, что крепостная артиллерия обстреливает их, но вслед за первым выстрелом следует второй, третий… пятый, шестой… Шесть орудийных залпов — прощальный салют любезному стамбульскому паше от гарнизона военной крепости Сир.
Так поразительное самообладание Петко, изумительная находчивость, отвага и совершенное знание турецкого языка привели к счастливому концу это опасное морское приключение, и повстанцы, снабженные запасом продовольствия, продолжали свой путь к фракийским берегам.
Через три дня после «ревизии» крепости Сир, 3 июня 1869 года, корабль бросил якорь в порту Энос, возле устья Марицы, и повстанцы, переодетые солдатами, ступили на родную землю. А еще через несколько дней Родопы в пышном зеленом уборе и лесная чаща — старая мать-кормилица гайдуков, вновь приняли в свои тенистые объятия скитальца-сына вместе с его отрядом.
Появление Петко в родопских лесах и на этот раз было поистине светлым праздником для бедных скотоводов и землепашцев болгарских сел и турецких чифликов. Его отсутствие развязало руки всяким там карагаларам, юзбашиям, интизапчиям, чифликчиям, продажным чиновникам и разбойникам, которые все эти два года безнаказанно свирепствовали, грабили, били и бесчестили людей. Весть о том, что Петко вновь поднял гайдуцкое знамя, заставила их призадуматься. Представителей власти — всех этих каймакамов, бюлюкбашиев — тоже напугало возвращение «эдерпсизина» («наглеца»), и вот уже заскрипели писарские перья и во все концы полетели секретные приказы разыскать, схватить. Глашатаи надрывали глотки, объявляя о том, что за голову дерзкого гайдука будет выплачена награда в пять тысяч турецких лир.
Пришла в действие неповоротливая полицейская машина, зацокали по дорогам копыта погони, кинувшейся на розыски Боюк Петко (Большого Петко). Но и друзья Капитана тоже не сидели сложа руки: рыбаки снабжали его рыбой, владельцы сыроварен — молоком и маслом, пастухи отдавали ему самых своих жирных барашков.
Сражения с турецкими преследователями начались уже через двадцать дней после прибытия Петко в Энос и не прекращались вплоть до осени 1869 года. Пять раз вступал отряд в жаркие схватки с турками в Дедеагачской, Эносской и Кешанской околиях. И каждый раз, несмотря на потери и раны, ему удавалось отбить вражеский натиск и укрыться под сенью родных лесов.
Так миновал кровопролитный 1869 год и подошло новое гайдуцкое лето.
КАК ПЕТКО УПЛАТИЛ ПО ОДНОМУ ДАВНЕМУ ГАЙДУЦКОМУ СЧЕТУ
Следующее лето было именно гайдуцким, а не повстанческим, как рассчитывал Петко, потому что народ во Фракии, так же как в Македонии и к северу от Родоп, еще не созрел до всеобщего восстания. И все-таки всю весну 1870 года действия Петко вызывали страх и тревогу не только у околийских беев и каймакамов Гелибола, Кешана, Дедеагача и Гюмюрджины, но и в Адрианополе. Не давали они также покоя и одному давнему врагу Капитана — разжалованному карагалару Осману, который потерпел поражение в бою с гайдуками 14 августа 1864 года и лишился тогда одной брови и одного уса. Целых шесть лет зализывал злополучный Осман глубокую свою душевную рану, скрежеща зубами и поджидая случай отомстить обидчику. И вот в 1870 году, еще и весна не наступила, а Осман-ага уже явился в Адрианополь к Вали-паше с просьбой вновь предоставить ему возможность отправиться в погоню за Петко. Он клялся, что на этот раз гайдук, живой или мертвый, от него не уйдет. Заверения Осман-аги звучат так убедительно, что паша соглашается, и Осман вновь оказывается предводителем вооруженного до зубов многочисленного отряда, составленного из самых прославленных силачей и головорезов.
Первым делом Осман-ага объявляет о фантастической награде в пять тысяч лир тому, кто положит к его ногам голову Петко. Сумма огромная, и как мы впоследствии убедимся, кое-кого она действительно соблазнит, однако всем жаждущим этой награды известно, кто такой Петко-воевода, и объявление ощутимых результатов не дало. Делать нечего, Осман-ага решает действовать силой. Как человек, много лет возглавлявший карательные отряды, он понимает, что гайдуки не пашут, не сеют, не жнут, а есть три раза в день им тоже надо. Иными словами, гайдуки не могут существовать без ятаков. И, не имея возможности «фронтально» атаковать самого Петко, «храбрец» Осман решил заставить ятаков выдать воеводу. Но кто они, гайдуцкие ятаки? Знай Осман их имена, выловить их было бы проще простого. Но ятаки ведут свои дела в строжайшей тайне, и потому карагалар решил применить тактику массовых истязании — глядишь, среди многих неповинных попадется один настоящий итак, который и выдаст «разбойника» Петко.
И двинулся грозный карательный отряд из села в село. Едва вступив в пределы села, не успев еще стряхнуть пыль с сапог, Осман призывает к себе старейшин и начинается: сперва допросы, потом угрозы и, под конец, побои и пытки. «Где Петко? Где скрывается этот злодей?» — вот единственное, о чем спрашивает Осман-ага во время истязаний и в короткие передышки между ними. Избитых старейшин не отпускают, а сажают под замок, чтобы «поразмыслили». Вопли и стоны сопровождают каждый шаг озверевшего Османа. Села, по которым он прошел, будто поразила чума, но несмотря ни на что всюду слышит он один и тот же ответ: «Знать не знаем, ведать не ведаем!»
