Дикий цветок - страница 106
Джереми застал Джессику за обрезанием розовых кустов. Радостная Эми, пятилетняя дочь экономки, играла подле, лепя из грязи куличики.
— Доброе утро, Джесс! Как поживают твои розы?
— Не особенно хорошо, Джереми. Моя родня понесла утрату. У тебя есть время, чтобы посидеть и выпить чашечку кофе?
— Всегда с радостью.
— Я скажу Петунии. Сядем в бельведере, чтобы я могла приглядывать за малышкой.
За чашечкой кофе Джессика рассказала другу о смерти тети.
— Я хорошо ее помню, — сказал Джереми, — милая миниатюрная женщина. Я видел, что она в тебе души не чает.
— Ты, как всегда, прав. В своем завещании тетя Эльфи оставила мне все, чем владела.
Джессика рассказала ему о содержании полученного письма и о стоящем перед нею непростом выборе.
— Ее душеприказчик ясно выразился на тот счет, что предпочел бы, чтобы я самолично присмотрела за продажей дома и всей обстановки, а не перепоручала это его конторе. Уверена, что Сайлас будет категорически против этого. Он не захочет, чтобы я ехала на вражескую территорию, когда война может начаться в любую минуту. Признаюсь, я не уверена, что мне достанет на это храбрости. Если войну официально объявят, когда я буду на Севере, вполне возможно, я не смогу вернуться домой.
— Я собираюсь поехать в Нью-Йорк через несколько дней по делам. Надеюсь, мне удастся успеть туда и обратно до того, как раздадутся первые залпы. Если хочешь, я могу уладить все дела с тетиным наследством от твоего имени. Добраться до Бостона труда не составит. Я уверен, что письмá к ее душеприказчику будет достаточно, дабы я смог действовать от твоего имени.
Настроение у Джессики поднялось.
— Ой, Джереми! Правда? Тебе я всецело доверяю, но, боюсь, что продажа дома, прочих вещей и вся эта бумажная волокита задержат тебя на Севере. Я уже не говорю о всевозможных неприятностях, которые могут с тобой приключиться.
Лицо мужчины расплылось в мальчишеской улыбке. С того памятного дня, когда он стоял рядом с Сайласом на их свадьбе, Джереми не особенно постарел, чего нельзя было сказать о ее муже. Когда-то черные как вороново крыло волосы Сайласа теперь почти полностью поседели.
— Не волнуйся за меня, — сказал Джереми. — Я вернусь обратно в целости и сохранности. Мои деловые партнеры и друзья на Севере помогут мне.
Допив кофе, мужчина встал.
— Поговори с Сайласом и дай мне знать. Я уезжаю послезавтра. И еще, Джесс…
Джереми запнулся. Между его бровями на лбу пролегла складка.
— Да, Джереми?
— Ты помнишь, что по законам Техаса право распоряжаться собственностью, унаследованной женщиной по завещанию, распространяется исключительно на нее, но никак не на ее супруга?
Джессику слова друга озадачили.
— К чему ты мне об этом говоришь?
— Я советую тебе оставить деньги после продажи недвижимости тети в бостонском банке. Я думаю, что все мы не сомневаемся в плачевном для Юга исходе войны. Наши банки обанкротятся, а деньги мало чего будут стоить. Только тот, кто проявит достаточную прозорливость, переведя деньги из Техаса и поместив их в надежное место, сможет более-менее благополучно пережить последствия.
— И ты тоже собираешься так поступить? — спросила Джессика.
Хотя Джереми не особо распространялся об успехах своих деловых авантюр, ни для кого не было секретом, что Уорики стали самым богатым семейством в округе и одним из таковых в Техасе.
— Именно с этой целью я решил отправиться в Нью-Йорк, — беря шляпу в руки, сказал Джереми. — Подумай над моими словами. Если мое предложение тебе не по душе, забудь о нем.
Когда он ушел, Джессика поразмыслила и решила, что его предложение ей нравится. Она вспомнила, что в 1840 году Техас принял закон, согласно которому замужние женщины обладают всей полнотой прав распоряжаться своей собственностью, как обретенной ими до брака, так и полученной уже в замужестве. Не то чтобы Сайлас когда-либо этого хотел, но после 1840 года он уже не имел права продать Типпи.
Задумавшись, Джессика сунула письмо в карман и, поднявшись с кресла-качалки, направилась в сад за Эми. Настало время малышке немного перекусить. Девочка вся испачкалась в грязи. В этом была доля ее вины, так как Джессика не запретила ребенку делать куличики. Она взяла Эми на руки и понесла в дом. Прежде чем есть испеченный матерью пирог с черносливом и пить молоко, ребенок должен умыть руки и лицо.
Помогая девочке умыться, женщина обдумывала предложение Джереми. Было бы разумным оставить деньги тети Эльфи, теперь ставшие ее деньгами, в том же банке, в котором они до сих пор хранились. Все эти годы плантация процветала, но они зачастую жили от урожая к урожаю. Сайлас никак не мог подавить своего желания купить больше земли, если предоставлялась такая возможность, пополнить поголовье тягловых животных, докупить новейшего сельскохозяйственного инвентаря, построить больше хлевов, сараев и изгородей. Иногда у них в семье ощущался недостаток наличных денег. Счета, впрочем, всегда оплачивались вовремя, и на содержание рабов денег не жалели, но душу неизменно волновал вопрос: «А что, если урожая не будет?» Летняя засуха полностью истощила их сбережения. Еще один повод задуматься над тем, как легко их карманы могут оказаться пустыми. После войны будут проблемы с наймом рабочей силы, деньги обесценятся, а землю нельзя будет продать. Как они смогут спасти плантацию без денег тети Эльфи?
Джессика отослала Эми к матери на кухню и отправилась в маленькую гостиную. Надо было остаться наедине с собой и упорядочить новое направление собственных мыслей. Если деньги, полученные от продажи ее наследства, перевести в Техас, они вскоре пойдут той же дорожкой, что и все их сбережения до этого. После двадцати пяти лет брака Джессика знала характер мужа ничуть не хуже, чем свой собственный. Сайлас не сможет устоять перед искушением и потратит деньги на нужды плантации, а она не сможет ему в этом отказать. Джессика верила в успех плана Сайласа по спасению Сомерсета после войны, но множество непредвиденных обстоятельств могло помешать его осуществлению, а свободных денег на спасение земли, которую должен унаследовать Томас, не будет.
