Герцог из ее грез - страница 37
Потому что до настоящего момента она успела влюбиться в герцога и разлюбить его. А теперь чувствовала, что вновь теряет голову. Только на сей раз все было совершенно иначе. Если раньше Амелию одолевали девичьи фантазии о сильном и элегантном мужчине, который по доброте сердечной помог ей и ее семье, с тех пор она столкнулась с более темной и сильной стороной его натуры, и это заставило ее задуматься о собственных чувствах к нему. Именно эта сторона притягивала ее, хоть и совсем не так, как она могла бы ожидать. Неизвестно почему именно ярость и опасный блеск в глазах Ковентри, замеченные ею в тот момент, когда мистер Горрелл собирался вновь воспользоваться ситуацией, воззвали к ее глубинным инстинктам. Это разбудило потаенные желания, о которых Амелия до этого момента даже не догадывалась; все ее естество отозвалось на его призыв, и она ощутила непреодолимое желание познать его мужскую силу.
– Мадам?
Амелия удивленно посмотрела на него:
– Да?
Ковентри отвел глаза. Потом их взгляды снова встретились; герцог убрал руку, отчего на предплечье Амелии остался холодок от его прикосновения.
– Какой класс вы планируете здесь обустроить?
От этого неожиданного вопроса девушка глубоко вздохнула и попыталась собраться с мыслями. Да, они же пришли сюда, чтобы обсудить ремонт, а не для того, чтобы она наслаждалась своими фантазиями, наполненными вожделением.
– Эта комната достаточно светлая для того, чтобы сделать из нее отличную студию для занятий живописью. А здесь мы можем поставить перегородку, которую при необходимости можно было бы легко убрать. Она необязательно должна быть кирпичной.
– Вы имеете в виду деревянную перегородку?
– По-моему, так будет проще: не придется перестраивать здание.
Герцог внимательно разглядывал то место, на которое указывала Амелия.
– Если передвинуть перегородку чуть правее, с этой стороны тоже будет окно. Студия живописи будет хорошо освещена, но и вторая комната не станет слишком темной.
Амелия уже думала об этом, просто не хотела, чтобы студия была слишком маленькой, ведь тут нужно будет разместить мольберты. Но, вероятно, придется чем-то пожертвовать, ведь и во второй комнате должно быть хорошее освещение – по крайней мере для того, чтобы ученики могли писать и читать. Было бы смешно средь бела дня пользоваться керосиновыми лампами или свечами.
– Вы правы, – сказала Амелия. – Более разумно разделить комнату именно так.
Ковентри впился в нее взглядом:
– Вы не обязаны со мной соглашаться.
– Я знаю. – Она повернулась, собираясь направиться в столовую, как и планировала изначально.
Девушка была рада тому, что герцог был в замешательстве, так же как и она сама несколько мгновений назад.
Держась позади нее на приличном расстоянии, Томас следовал за леди Амелией, пока она осматривала дом. Служанка ни на шаг не отходила от своей хозяйки. Должно быть, это был приказ леди Эверли, за что герцог в некоторой степени был ей даже благодарен, поскольку в противном случае уже не раз попытался бы воспользоваться ситуацией.
В столовой он пристально изучил трещины на стенах и прогнивший потолок. Отремонтировать стены будет довольно просто; ситуация с потолком намного сложнее. Многие доски придется заменить, а если леди Амелия решит подобрать дерево в тон, это будет еще и очень дорого. Но он бы посоветовал ей не мелочиться, поскольку таким образом можно, по крайней мере, возродить величие этого дома, и потом будет намного легче его продать, если идея со школой себя не оправдает.
Но, узнав леди Амелию получше, Ковентри перестал сомневаться в том, что ее начинание ожидает успех. У этой девушки сильная воля, которая побуждала ее двигаться вперед, несмотря на возникающие препятствия. И хотя герцогу пришлось пригрозить Горреллу, чтобы заключить сделку, леди Амелия не испугалась мерзавца, когда тот прямо заявил ей, что забрал у нее деньги, а взамен она не получит ничего. Она смотрела на стряпчего, высоко подняв голову, и настаивала на своем: это она права, а он ошибается.
И только когда мистер Горрелл стал опровергать ее доводы, Томас решил вмешаться и сделать то, что не могла сделать леди Амелия. Теперь, глядя на то, как она с блаженной улыбкой и горящими глазами разгуливает по этому ветхому, только что купленному дому, обдумывая следующие действия, герцог поймал себя на том, что заражается ее энтузиазмом. Его настолько поглотило это чувство, что захотелось протянуть руку и коснуться ее.
То, что случилось дальше, полностью сбило Ковентри с толку. Потому что нельзя было отрицать того, что он увидел в ее глазах, когда на секунду задержал руку на ее предплечье. В них вспыхнуло удивление, недоумение, удовольствие, а потом… и это самое невероятное… неприкрытое, безудержное желание. Это было настолько неожиданно, что едва в буквальном смысле слова не сбило Томаса с ног. Но секунду спустя Амелия нанесла решающий удар. Она одарила его страстной улыбкой и пробормотала:
– Я знаю.
В выражении ее лица было что-то такое, что вселило в герцога желание перекинуть ее через плечо и унести одному Богу известно куда. Томас одернул себя, вспоминая о времени и месте, и о том, кто эта дама, к которой он испытывал столь низменные чувства. Она сестра Хантли. Леди Амелия. Невинная дебютантка, которой судьбой предрешено заманить в этом сезоне добычу в свои сети. Он просто не может позволить себе ее соблазнить. Довольно уже того, что в экипаже по пути к Горреллу он чуть не попросил называть его по имени. Черт! Томас мог придумать несколько вариантов развития событий, когда, услышав свое имя из ее уст, ринется навстречу своей погибели.
