Чары Мареллы - страница 74

– Я помогу тебе, ты ничего не почувствуешь. – Девушка достала из потайного кармана небольшой мешочек и протянула его матери, но ее пальцы распухли и не слушались, и тогда Марелла сама всыпала истолченное в порошок снадобье в рот женщины. Как только она сделала это, тело Урсанны расслабилось, и она улыбнулась:

– Ну вот, теперь все будет хорошо.

– Хорошо уже не будет, – возразила девушка. – Никогда.

– Что ты задумала? – Казалось, что обреченную на смерть больше волновала не собственная судьба, а то, что будет с ее дочерью. – Прошу тебя, девочка моя, не делай ничего, о чем потом будешь жалеть. Знания, которые я тебе передала, нужны для того, чтобы бороться со злом, а не делать его.

– Прости, мама, но я поняла, что бороться со злом можно только его же оружием. Я не смогу жить, если этот старик возьмет меня в жены. И убежать мне не позволят. Лучшее, что меня может ждать в конце, – это смерть. Неужели ты желаешь мне такой судьбы?

– Нет, конечно, как ты можешь такое говорить? – воскликнула Урсанна. – Ты уже взрослая. Решай сама, но помни, что ничего и никогда не проходит бесследно, у каждого действия есть свои отголоски, как от камня, который бросили в воду.

– Я не оставлю следов, мои камни не упадут в воду.

– Так будет не всегда. – Урсанна с любовью и жалостью посмотрела на дочь. – Однажды на твоем пути встанет та, с кем ты не сможешь совладать. И только любовь сможет спасти тебя. Настоящая, великая любовь. Никогда не забывай об этом!

– Я запомню это. Прощай, мама.

– Прощай, милая.

Напрасно собравшаяся со всей округи толпа ждала представления – жертва инквизиторов не проронила ни звука. Она молчала, когда ее вели к месту казни, гордо ступая искалеченными ногами, и не раскрыла рта, когда языки пламени начали лизать ее платье. Люди в религиозном ужасе крестились и перешептывались, глядя на то, как объятая огнем фигура вдруг подняла голову к небу и замерла в таком положении. После того, как все закончилось, люди еще долго обсуждали друг с другом тот потрясающий воображение факт, что все эти годы рядом с ними жила самая настоящая ведьма. В том, что она была ведьмой, ни у кого больше не было ни капли сомнения – ведь эти слуги Сатаны, как известно, не чувствуют боли. Даже Криг, который знал правду, испугался, глядя на обуглившиеся останки тещи. Однако Крендал лишь рассмеялся, услышав его предложение окропить место казни и их дома святой водой:

– Ты, друг мой, совсем из ума выжил. Мы избавились от старухи – вот и радуйся. Пора готовиться к свадьбе. Ты ведь, надеюсь, не передумал?

– Нет, конечно, все в силе.

Но, несмотря на то что единственная защитница Мареллы сгинула, на душе Кирга было неспокойно. Всячески избегая встречаться взглядами с дочерью, он наконец был вынужден признаться себе в том, что по какой-то причине боится ее. Мужчина приходил в ужас от одной только мысли о том, что ему придется остаться с ней наедине в одной комнате. Солидный куш, который он получил от Крендала, уже не радовал его. Всего за пару дней он изменился до неузнаваемости – осунулся и похудел, стал нервным и ночью просыпался от каждого шороха. Люди, знавшие его, втайне посмеивались: мол, не смог переварить свинину, которую подавали на пиршестве в честь избавления от ведьмы. Но самому кузнецу было не до шуток. Ему повсюду чудился образ Урсанны – то она манила его пальцем, стоя в углу харчевни, то являлась в виде собственной жены. Дошло до того, что и в дочери он заметил черты мертвой старухи – когда Крендал с торжествующим видом вел молодую красавицу жену через всю деревню, Кирг вдруг дико закричал и попытался вырваться из толпы зевак. Люди с недоумением расступились, а жених с недовольным видом посмотрел на тестя, который своим поведением испортил такой важный момент. Но это было только начало.

Решив, что впечатлительного новоявленного родственника необходимо привести в чувство, Крендал отправился к нему сразу после церемонии и нашел того сидящим в луже крови. Вокруг были разбросаны какие-то тряпки, которыми тот пытался стереть жидкость с себя.

– Что случилось? – Молодожен остановился на пороге и с подозрением осмотрелся. – Чья это кровь?

– Это все Урсанна, – пребывая в состоянии шока, прошептал Кирг. – Смотри: стены кровоточат, это все она, она!

– Ты несешь чушь, – оборвал его скотник. – Мы-то с тобой точно знаем, что никакой ведьмой она не была.

– Мы ошибались! – Кузнец схватился за голову влажными руками и, завывая, принялся раскачиваться из стороны в сторону. – Боже мой, как мы ошибались!

– Молчи, дурак! – Крендал вошел в комнату и быстро прикрыл за собой дверь. – Нужно здесь срочно все прибрать. Где твои жена и сын? Зови их сюда, нам самим не справиться.

Кирг впал в совершенно невменяемое состояние, и зятю пришлось самому искать своих новых родственников, однако их нигде не было. Не нашли их и на следующий день, и спустя неделю – женщина с мальчиком пропали бесследно. Это известие окончательно подкосило кузнеца, и он слег. Крендал тоже был напуган, хоть и старался не показывать этого. Тем не менее он так и не решился прийти ночью к молодой жене – каждый раз, когда он задумывался об этом, у него тут же возникала непреодолимая потребность посетить отхожее место. Наконец, измученный, он зашел проведать Кирга и, увидев в постели скелет, обтянутый кожей, который совсем недавно был здоровым мужиком в самом расцвете сил, поразился произошедшей с ним переменой. Опустившись рядом с больным, Крендал попытался заговорить с ним, но тот в ответ только бормотал что-то бессвязное. Поняв, что только теряет время, он поднялся, чтобы уйти, но в этот момент Кирг вдруг открыл глаза и с неожиданной силой схватил его за руку.