Женщины графа Ланзбури - страница 28
В голове у нее был туман; поезд подошел к станции, но Джейн ни о чем не желала думать. Она прильнула к нему; ленты шляпки развязались, и та упала на сиденье. Его пальцы скользнули в тугие сплетения ее волос, освобождая их из заточения и чувственно лаская их тяжелую массу. Он охватил ее затылок, а губы все более страстно впивались в нее, утоляя голод.
Заключенная в его объятиях и соблазненная его ртом и сильными ласковыми руками, прикосновения которых обжигали, Джейн льнула к нему, ее тело отвечало на его ласки и таяло от первобытных ощущений, которые вдруг проснулись в ней. Она начала отвечать на его поцелуи все более самозабвенно, ощущая его голод и непроизвольно увеличивая его.
Ее руки безвольно легли на его широкие плечи, и она обвила его, как, наверное, плющ обвивает дуб.
Сила в его крепком, стройном теле придала ей сил и сулила невообразимые удовольствия, гораздо больше наслаждения, чем их первый голодный поцелуй. Его объятия становились все крепче; ее груди прижимались к его груди.
Джейн часто мечтала о таком поцелуе, но по сравнению с этим, ее первым поцелуем прежние мечты померкли. Она отдалась магии их первого романтического поцелуя, наслаждаясь чувственным пробуждением, когда руки графа Ланзбури держали ее в плену, а ее тело прижималось к нему. Теплые и влажные, его губы нежно ласкали ее, дразнили, твердея, делаясь все более настойчивыми, требуя ответа, который она давала инстинктивно. Но хотя он крепко обнимал ее, Джейн казалось, будто она невесома и медленно, как падающий лист, летит вниз. Потом она как будто воспарила в бездне неистового наслаждения, которое нарастало миг за мигом. Вскоре все перестало существовать, кроме этого мужчины, его притягательности, открытого им чудесного нового мира. Он продолжал целовать ее еще несколько восхитительных секунд, а затем отстранился, и она, задыхаясь, открыла глаза. Он зарылся губами в мягкий изгиб ее шеи, а ее пальцы сжали ткань его сюртука. Она запрокинула голову, и волосы каскадом рассыпались по плечам и по спине.
Казалось, прошла целая вечность прежде, чем он поднял голову. Когда он выпустил ее, у нее кружилась голова, она не знала, где находится. Она упала бы на пол, если бы он ее не подхватил.
Она была слишком невинна и наивна, и все переживаемые ею эмоции отражались у нее на лице. Очень долго Кристофер пытливо смотрел ей в глаза. Ясные серые глаза оставались столь же загадочными, сколь и вызывающими. Не сразу в ее голове появились какие-то мысли. Она лишь помнила огромную, невероятную радость, с которой не способно было сравниться ничто.
– Итак, – тихо сказал Кристофер, медленно расплываясь в улыбке, – я в вас не ошибся, Джейн Мортимер. Видите, что вы со мной делаете? – Заглянув ей в глаза, он увидел, что она совершенно беззащитна.
Он говорил ласково и еле слышно, но этого оказалось достаточно, чтобы чары страсти развеялись и растворились под холодным натиском действительности. Они ошеломленно переглянулись; он опустил руки и усадил ее на сиденье рядом с собой. Его глаза потемнели и стали похожи на грозовое небо. Улыбка сделалась шире.
– Почему у вас такой обеспокоенный вид? – спросил он, снова наклоняясь к ней.
Джейн залилась густым румянцем и униженно опустила голову. На миг ей стало так страшно, что она не могла связно мыслить. Джейн еще никогда в жизни не целовали; она и представить себе не могла, насколько это приятно.
– Пожалуйста… отпустите меня, – беспомощно взмолилась она. – У меня… кружится голова, и я… ничего не соображаю.
Поезд остановился. Двери с шумом открылись, паровоз загудел, но Кристофер ничего не замечал. Он смотрел на Джейн, захваченный неожиданной страстностью ее поцелуя. Ее губы так опьяняли, что больше ему ни до чего не было дела; они оказались именно такими соблазнительными, как ему представлялось.
Он удивленно поднял красивые брови и усмехнулся, глядя на ее смущенное лицо.
– Это был всего лишь поцелуй, – негромко заметил он.
– Для вас – может быть, но не для меня.
Джейн была поражена взрывом страсти, поражена собственными действиями. Случившееся превосходило все, что она знала. Она отчаянно пыталась сдержать бушующую в ней бурю чувств и отвечать ему так же легко и небрежно. Всю свою сознательную жизнь она гадала, каким будет ее первый поцелуй, но не думала, что он окажется таким… Графу Ланзбури не следовало так поступать…
– Этого не должно было случиться. Так нельзя, – повторила она.
Взяв ее руки и сжав их, стараясь унять их дрожь, Кристофер заглянул ей в глаза.
– Но это случилось. Это случилось, и никакие ваши слова и поступки ничего не изменят. Так что смиритесь.
Встав, он взял ее сумку и положил туда книгу. Мысли ее блуждали, пока она изо всех сил старалась не отвечать на пытливые взгляды графа Ланзбури. Ей не верилось в то, что только что произошло. С тех самых пор, как она впервые его увидела, его образ преследовал ее, как и страсть, которой она к нему воспылала. Она исподтишка наблюдала за ним всякий раз, как он оказывался близко; ей казалось, что она следит за ним с неподобающим пылом. Она украдкой разглядывала красивое лицо, полные губы, четко очерченные брови.
И вот он поцеловал ее, и она не знает, что и думать. Она понимала всю иронию происходящего; она засмеялась бы, если бы ей не было так ужасно стыдно.
Она старалась не смотреть на него, когда он помог ей спуститься на платформу. Идя бок о бок, они направились к веренице конных экипажей. У некоторых лошадей на мордах висели мешки; пахло соломой и конюшней.
– Благодарю вас, – с чопорным видом сказала она, собираясь сесть в ближайший кэб. – Теперь я прекрасно справлюсь сама. До дома тети Кэролайн в Кенсингтоне совсем недалеко.
