Женщины графа Ланзбури - страница 34
Перед тем как спуститься к завтраку, Джейн посмотрелась в большое зеркало и окинула критическим взглядом свой немодный наряд. Она как будто впервые увидела себя со стороны.
Какое печальное зрелище, подумала она, перебирая в руках складки довольно поношенного платья. С завистью вспоминая струящиеся платья, которые она видела на гостьях леди Ланзбури, она поняла: если она хочет изменить жизнь, начать нужно с новых нарядов. Ей давно нужно было наведаться в модные магазины, но платья никогда не были в числе самых важных для нее дел – до сегодняшнего дня.
– Ну же, тетя Кэролайн, признайте, – сказала она, поделившись своими мыслями с теткой и заметив, как та удивленно подняла брови. – Мой гардероб совсем не соответствует столичным меркам. Во мне нет настоящей любви к нарядам, и, откровенно говоря, я никогда не интересовалась модой, но с этим надо что-то делать. Мне нужен совершенно новый гардероб.
– Ах, боже мой… да, я понимаю, в чем твое затруднение. Ты одеваешься весьма… своеобразно, если можно так выразиться, но я бы не стала обвинять тебя в полном отсутствии вкуса.
Кэролайн тут же начала хлопотать. Предложение поехать за покупками, а затем наведаться в ателье и шляпные салоны на Бонд-стрит чрезвычайно взволновало ее. Бонд-стрит – место, где сосредоточены богатство и роскошь. Накануне за ужином Джейн вкратце поведала ей о своей встрече с графом Ланзбури. Кэролайн ожидала, что утром племянница спустится разбитой, с заплаканным лицом. Она обрадовалась, заметив, что Джейн выглядит не хуже обычного и с нетерпением ждет перемен в жизни.
– С радостью поеду с тобой в модные ателье. И к ювелиру! – подумав, добавила Кэролайн. – Для того чтобы дополнить новый гардероб, тебе понадобятся украшения.
– Отец подарил мне несколько красивых ожерелий, а также сережки и браслеты.
– Джейн, я рада, что ты так положительно отнеслась к моему предложению.
– Как же иначе? Ведь теперь мое положение изменилось; мне придется поехать в Чалфонт и объяснить леди Ланзбури, почему я больше не могу присматривать за леди Октавией, – заметила Джейн, надевая шляпку и напоминая себе о том, что после того, как она получит новые платья, ей нужно будет придумать себе и новые прически. – Она с самого начала была невероятно добра ко мне. Не собираюсь разочаровывать ее, уйдя без объяснений.
– Конечно, леди Ланзбури жаль будет расстаться с тобой, но теперь тебе не нужно работать, теперь ты стала богатой молодой леди. Скоро ты будешь гулять в Гайд-парке с лучшими из них.
Завязывая под подбородком ленты шляпки, Джейн рассмеялась.
– Не знаю, хочу ли я гулять с ними в Гайд-парке… Но я не намерена жить в праздности. Я привыкла чем-то себя занимать. Скоро в Лондон приедет коллега отца Финеас Уэйверли, чтобы готовиться к выставке.
– И ты по-прежнему собираешься ему помогать?
– Да, разумеется! Ему пригодится умелая помощница. – Заметив неодобрительный взгляд тетки, она улыбнулась. – Не волнуйтесь, тетя Кэролайн! Я знаю, что делаю. Мне нравятся такие занятия. В некотором смысле я как будто продолжаю папины труды. Кроме того, в моей жизни появится цель. По-моему, сейчас для меня самое лучшее – чем-то занять голову.
* * *
Джейн медленно шла по надушенному изящному салону миссис Эйнсуорт, заведению, которое порекомендовала одна из приятельниц тети Кэролайн. Миссис Эйнсуорт наняла несколько опытных портних и одевала состоятельных клиенток в платья собственных изысканных и продуманных фасонов.
Поскольку Джейн заказала целый гардероб, ей пришлось почти два часа вертеться и крутиться в роскошной примерочной. С нее снимали массу мерок: для простых утренних платьев, платьев на выход, нарядных платьев, надеваемых к чаю. К некоторым из них полагались длинные корсеты; ей пришлось выбирать из массы изысканных тканей всевозможных цветов. Все наряды призваны были выгодно подчеркивать ее фигуру и цвет лица. Со стороны фасоны казались простыми, но миссис Эйнсуорт, приспосабливая их к стройной фигуре новой клиентки, преображала платья в эффектные туалеты. Джейн радовалась, что турнюры вышли из моды; она считала их отвратительными и думала, что они никому не идут. Радуясь, как ребенок в лавке со сладостями, она заказывала широкие верхние юбки и гофрированные нижние юбки, тонкое белье, накидки и плащи, туфли и ботинки. Не удержавшись, она покупала нити красивых бус, веера, жемчужные гребни и прочие мелочи, которые привлекали ее внимание. Она даже заказала два бальных платья и бархатную амазонку той расцветки, которая шла к ее глазам… правда, она нисколько не верила в то, что бальные платья и амазонка ей когда-нибудь понадобятся. Она ни разу в жизни не была на балу, у нее не было лошади, и она не думала, что когда-нибудь снова сможет ездить верхом. Кроме того, она не усидела бы в нелепом дамском седле.
Миссис Эйнсуорт предлагала и готовые платья разных фасонов и размеров. Джейн купила для повседневной носки очень милое платье из зеленой тафты с более темным зеленым жакетом, кремовые сапожки на высоком каблуке и замшевые перчатки в тон. Теперь ее невозможно было отличить от любой другой благовоспитанной молодой леди, которые посещали ателье миссис Эйнсуорт. Более того, мисс Эйнсуорт объявила, что у мисс Мортимер есть свой стиль – нечто уникальное, чему невозможно подобрать название. Она находила стиль у очень немногих, что выделяло их из массы остальных, просто модных девиц.
Пока над ней суетились портнихи, Джейн спрашивала себя, зачем ей все это нужно. Она была словно во сне; дорогие ткани ласкали ее кожу. Когда она смотрелась в зеркало в своем новом великолепном зеленом наряде, с блестящими волосами, уложенными в элегантный пучок на затылке, она больше не видела молодую простушку, похожую на серую мышь. Все казалось сном, в котором она узнавала в неизвестной девушке себя. И все же ее отражение не имело ничего общего с настоящей Джейн Мортимер. Более того, молодая дама в зеркале казалась ей очень хорошенькой.
