Женщины графа Ланзбури - страница 43
На ее лице появилось выражение ужаса, но она запрокинула голову и посмотрела ему в глаза. От его близости ей было тепло.
– В самом деле?
Он не сводил с нее пристального взгляда. Джейн затрепетала от радостного предвкушения, и ее сердце забилось чаще.
Дрожь прошла по всему телу. Она разомкнула губы. Умом она понимала, что должна что-то сказать, возразить, отпрянуть. Но она стояла неподвижно и молчала, захваченная сладостью его ласковых прикосновений. Что он с ней делает? Что за сильное желание, неистовый порыв зарождаются у нее внутри? Он знает, каким действием обладают его прикосновения, поняла она, наблюдая за тем, как он следит за ее губами.
Он приподнял ее подбородок и принялся ласкать ей шею. Потом медленно отпрянул, радуясь выражению ее глаз – рассеянному, завороженному. Она ждала поцелуя, которого так и не последовало.
– По-моему, дождь почти прекратился, – заметил он. – Можно возвращаться.
Смысл сказанного не сразу дошел до нее.
– Да, наверное, – негромко отозвалась она, все еще находясь под воздействием его прикосновений; невероятное удовольствие, которое она испытала, застигло ее врасплох, она не могла поверить, что способна растаять от одного касания его пальцев.
Никто из них не пытался выйти. Под шум дождя шли секунды, а они все смотрели друг на друга.
Джейн понимала, что надо уходить, но стояла, словно приросла к месту.
Взяв инициативу на себя, Кристофер глубоко вздохнул.
– Джейн…
Она видела, как его глаза затуманились, и инстинктивно качнулась к нему, желая, чтобы он ее поцеловал.
Подняв руки, он зарылся пальцами в ее волосы и привлек ее к себе. Ее великолепные глаза показались ему совершенно беззащитными.
– Вот вам поцелуй, мисс Мортимер, чтобы подтвердить то, что ваши губы сказали мне в первый раз.
Джейн покачала головой, слабо возражая. Идущий от него жар, его роковой взгляд, властный и голодный, заставили ее забыть о покое. Странное, незнакомое чувство поселилось в груди; ей показалось, что она перенеслась во времени назад, когда их губы встретились в первый раз. Хотя они были нежными и мягкими, все же горели пламенем, которое прожигало ее насквозь. Закрыв глаза, она уступила, тая рядом с ним.
– Джейн, я не могу остановиться, – прошептал он, приподнимая голову. – Я не каменный, и, Господи спаси, я не могу перестать желать тебя.
Лишь дотронувшись до ее губ, он почувствовал, как они дрожат, но она не шелохнулась и не оттолкнула его. Он провел языком по ее сомкнутым губам, пробуя их на вкус, успокаивая. Вскоре она сдалась и с тихим удивленным вздохом ответила на его откровенный поцелуй.
Что-то подсказывало, что он должен остановиться, что он зашел слишком далеко, но, услышав ее вздох, в котором смешивались невинность и приглашение, он забыл об остатках здравомыслия.
Губы Джейн льнули к нему, и он закрыл глаза, вспоминая, как хорошо ему было с ней в первый раз.
Кристоферу показалось, что прошла вечность. Он открыл глаза и посмотрел в ее запрокинутое лицо. Он позволил себе рассматривать ее подробнее, он буквально пожирал ее взглядом, исполненным откровенного, неприкрытого вожделения.
Казалось, прошла вечность, а они все смотрели друг на друга. За эту вечность в каждом поднялась целая буря эмоций, новых для обоих, исключительных эмоций, которые они не могли выразить словами. Время словно замедлило свой бег. Кристофер привлек ее к себе. Его взгляд был мягким, но властным; и вот его руки снова обхватили ее. Она прижималась к нему и таяла, глядя на его теплые губы. Не в силах отстраниться, Джейн забылась в этом чудесном поцелуе, таком глубоком, опьяняющем и медленном. Она прильнула к нему, обвив руками его шею и обхватив ногой его бедра, словно ей хотелось, чтобы он был еще ближе. Их тела, губы слились в неистовой ласке. Она запрокинула голову, его губы скользнули ей на шею, затем он зажал ртом мочку ее уха. Ненадолго он выпустил ее и, обернувшись, схватил накидку и быстро расстелил ее на полу. Снова обняв ее, он глубоко вздохнул. Они вместе опустились на колени, как будто их покинули силы. Она обхватила его голову ладонями, а его губы скользнули к ее груди. Он расстегнул лиф ее платья, выпустив ее полные груди на волю, и вот его губы добрались до ее розовых сосков.
– Боже правый, Джейн! – ахнул он.
Она поняла: пути назад нет, она не может избежать того, что сейчас случится. Его поцелуи делались все более страстными и настойчивыми. Закинув одну руку ему на шею, пальцами второй руки она зарылась в его густые влажные волосы.
Он прервал поцелуй и чуть отстранился, посмотрев на нее в упор. На его лице застыло странное решительное выражение.
– Ты ведь этого хочешь, – сказал он, опуская руки. – Скажи!
Весь пыл Джейн, который она сдерживала много недель, прорвался наружу. Она вспомнила античные фрески и картины, которые видела в Греции, Египте и Риме. Вспомнила переплетенные тела мужчин и женщин. Пора ей, наконец, решить, готова ли она. У них все по-настоящему. Все наяву – здесь и сейчас.
В тот миг ей отчаянно захотелось, чтобы ее жизнь стала другой! Захотелось стать смелой – может быть, даже шокирующей. Испытать все, чего она прежде была лишена. Тогда в поезде она лишь отдаленно ощутила вкус того, на что это может быть похоже. Ей нужно попробовать еще. Именно это он ей сейчас и предлагал. Может ли она протянуть руку и взять предложенное? И сможет ли она потом вынести боль, любя его и глядя, как он уходит?
Состояние нерешительности продолжалось совсем недолго. Ей все равно будет больно, когда она уедет. Но ей не хотелось покидать его, не удовлетворив страсть, о существовании которой в себе она даже не догадывалась, пока не познакомилась с ним. Джейн собиралась покинуть Чалфонт и понимала, что для нее, скорее всего, такого случая больше не представится. Нет, она ни за что не откажется от возможности наконец-то почувствовать себя женщиной.
