Дьявольские наслаждения - страница 60

Он подался вперед и забарабанил кулаком по крыше.

— У следующего моста сделаем объезд, — приказал он кучеру. — Сверни налево у дубовой рощи, а иначе мы будем плутать в тумане бесконечно.

Эмма спала и ничего не слышала. Также, как и Одем. Проснулась только Гермия. Она поправила на плечах накидку и удивленно спросила:

— Объезд? В такой туман? Надеюсь, мы не угодим прямо в озеро.

Эйдриан снова откинулся на спинку сиденья. Он думал о Скарфилде и о том, что это место значит для него. Любящий взгляд остановился на спящей жене.

— Надеюсь, что все мы не угодим куда-нибудь похуже.

Голос Эйдриана пробудил Эмму от приятного сна.

— У нас есть выбор: продолжать путь и приехать до темноты или вернуться в трактир и подождать, пока не улучшится твоя английская погода.

Эмма посмотрела на него и утонула в тепле его глаз.

— Ты тоже здесь родился. Почему это моя погода?

— Не знаю. Наверное, потому, что ты женщина и подвержена таким же непредсказуемым настроениям, как и погода.

Она укуталась в плед.

— Ты проявил себя тоже непредсказуемо — даже не сверился с картой.

— Мы не заблудились, — кисло усмехнулся он.

Она вгляделась в затянутый туманом пейзаж за окном: кривые ветви деревьев, серые тени, похожие на сборище привидений.

— Мы уже подъехали к Бакстонскому мосту, — сказал Эйдриан, взяв Эмму за руку. — В нем пять каменных арок, и каждую весну выбирают деревенскую девушку…

Карета внезапно остановилась. Эмма почувствовала, как рука Эйдриана сжала ей кисть. За стенами кареты царила мертвая тишина, лишь тихонько ржали лошади, да под каменным мостом ритмично журчала вода. Скрипнули рессоры, когда слуги спрыгнули с козел на землю.

— Мы остановились, — сказала Эмма и выпрямилась.

Граф Одем открыл глаза:

— В чем дело?

— Странное место для отдыха, — вздохнула Гермия. — На ум приходят сказки о чудовищах, которые обитают под старыми мостами.

Эйдриан медленно поднял голову, нахмурился и сказал, обращаясь к Одему:

— Не выпускайте их.

Эмма в упор посмотрела на Эйдриана и увидела, как он сунул руку внутрь плаща.

— Будь осторожен, — с тревогой предупредила она. — Чудовища живут не только в сказках.

Он улыбнулся ей и повернулся к дверце, которая резко распахнулась. В тумане обозначилась фигура Бонеса — он пытался спрятать за спиной саблю своего господина. Эйдриан слегка кивнул, и Эмма поняла — муж намерен при необходимости сразиться с тем, кто остановил карету в этом пустынном месте.

— Они увели кучера и лакея на мост, милорд, — торопливо зашептал Бонес. — Меня не заметили. А теперь ждут с другой стороны.

— Сколько их? — спросил Эйдриан, ступив на дорогу.

— Я видел троих.

— Тогда они в меньшинстве. — Его спокойный тон показался Эмме неестественным. Неужели он не сознает опасности? Господи, какая она дурочка. Конечно, он все понимает, и у него к тому же такой вид, словно он с удовольствием ждет того, что последует.

— Останься позади кареты, Бонес, пока я тебя не позову. И ни под каким видом не оставляй мою жену без охраны.

— Да, милорд. — В мгновение ока Бонес превратился из лондонского камердинера в солдата, которому приходилось участвовать во многих жестоких схватках. — Кучера и лакея разоружили так быстро, что они и пикнуть не успели, — тихо добавил он.

Эйдриан сделал несколько шагов от кареты и остановился, чтобы сориентироваться, Он знал эти окрестности, этот мост. Несмотря на густой туман, он вспомнил, где между деревьями проходит верховая тропа и где полно мест, чтобы укрыться.

Судя по тому, что сказал Бонес, на мосту только два всадника. А где может быть третий? Где прячется этот негодяй?

Он оглянулся на карету. Ценное приобретение для грабителей на безлюдной дороге, ничего не скажешь. Зачем он решил ехать окольным путем? Будь проклято его упрямство. И будь он проклят за то, что не внял предостережению Седрика об опасностях на дорогах в Скарфилде.

Тому, кто приблизится к Эмме и ее попутчикам, не жить на этом свете. Про благопристойные манеры придется забыть, а его утонченная жена, несомненно, это поймет.

Ну и что? Англия не более цивилизованная страна, чем большинство стран, где живут язычники и где ему приходилось сражаться. Мужчины везде одинаковы, подвержены тем же искушениям и алчности, как бы они это ни скрывали.

Эйдриан распряг одну из шести лошадей и вскочил на нее. Кобыла запрядала ушами и быстро двинулась, повинуясь седоку. Эйдриан поднял искусно украшенную персидскую саблю, которую получил для защиты гарема. На эмалевом с серебром эфесе была выгравирована голова Волка. Когда Эйдриан принимал этот дар, ему и в голову не могло прийти, что сабля пригодится в Англии.

Со стороны моста раздался оружейный выстрел. Эйдриану показалось, что кто-то — или что-то — упал в воду. А из-за деревьев вылетел всадник в маске. Эйдриан на полном скаку бросился на него. В жилах забурлила кровь, в воздухе запахло смертью. Туман похож на песчаную бурю, противник в маске мог вполне сойти за врага-кочевника. Тяжесть сабли привычна для руки, в другой он зажал пистолет.

Разбойник не ожидал сопротивления и никак не думал, что у его жертвы в руках окажется смертоносного вида сабля для защиты герцогской кареты.

* * *

Вот ужас — беспомощно сидеть, когда твой муж сражается с шайкой разбойников. Эмма встала, нащупала под накидкой ридикюль и посмотрела в окно. Кому противостоит Эйдриан? Она не увидела его в смоге, слышался только приглушенный стук копыт.