Благородный дикарь - страница 13
Она помолчала, глядя ему в глаза без малейшего смущения, и добавила:
– Я не боюсь тяжелой работы, ваша светлость.
В глазах герцога мелькнула искорка интереса.
– Любопытно, что сказал ваш уважаемый отчим по поводу вашего решения отправиться в Англию?
– Ничего, потому что еще в январе умер от пневмонии.
– А как он относился к вашей интрижке с Чарльзом?
– Это была не интрижка, ваша светлость. Мы любили друг друга, были помолвлены и, как я уже говорила, собирались пожениться.
– Не суть. Вы не ответили на вопрос.
– Простите, но почему вы так грубы со мной?
– Не важно. А теперь ответьте – я настаиваю.
Чтобы не сорваться и не наговорить резких слов, Джульет так сжала пальцы в кулак, что ногти впились в ладонь.
– Нам с Чарльзом приходилось хранить свои чувства друг к другу в тайне, чтобы не подвергнуть себя опасности. В Бостоне британское присутствие решительно не одобрялось.
– Да, я знаю. Вы, американцы, этого не скрывали.
– Я не все американцы, – решительно заявила Джульет. – И отдала бы все на свете, лишь бы вернуть Чарльза. И смените этот издевательский тон: я не давала повода так со мной обращаться!
Он приподнял брови и внимательно посмотрел на нее сверху вниз. Она храбро ответила ему твердым взглядом.
В камине потрескивал огонь. Где-то в коридоре слышались голоса. И вдруг на холодном лице герцога мелькнуло некое подобие улыбки, как будто он отдавал должное ее мужественному сопротивлению… или предвкушал удовольствие, которое получит, вышвырнув ее из дома.
Выпрямившись, он подошел к боковому столику красного дерева и молча наполнил свой опустевший бокал из хрустального графина. Его чеканный профиль не выдавал никаких эмоций. Опершись на край стола и потягивая бренди, он наблюдал за ней прищуренными глазами, оценивая, изучая, словно перед ним был некий особенно любопытный экземпляр живого существа.
И это было ужасно.
– Вы удовлетворили свое любопытство? Теперь мне можно уйти? – не выдержала она, вставая.
– Уйти – куда?
– Куда угодно, лишь бы подальше отсюда. Если потребуется, вернусь в Америку. Очевидно, Чарльз напрасно надеялся, что семья позаботится о его ребенке. Ни меня, ни его дочь здесь не желают видеть – это совершенно очевидно.
– Не делайте глупостей!
– Я руководствуюсь здравым смыслом, – ответила Джульет, закутывая Шарлотту в одеяльце.
– Здравый смысл у меня никак не ассоциируется с известными мне представительницами женского пола.
– Вам просто не повезло. Сама я родилась и выросла в лесном штате Мэн, и те, кто лишен здравого смысла, не обладает предприимчивостью и не закален суровыми условиями, там не выживают.
– В штате Мэн? Как же в таком случае вы оказались в Бостоне?
– Мой отец погиб, когда мне было шестнадцать лет, от когтей медведицы, защищавшей своего медвежонка. В Бостоне жил его двоюродный брат, тайно влюбленный в мою мать. После смерти отца он приехал за нами, по прошествии траура женился на маме и увез нас в Бостон. В семьсот семьдесят четвертом году мама умерла, а про отчима я вам уже рассказала. – Она взяла накидку, собираясь без оглядки бежать из этого дома. – А теперь, ваша светлость, когда я ответила на ваши вопросы, мне лучше уйти. Доброй вам ночи.
Прижав ребенка к груди, она торопливо прошла мимо него, направляясь к двери, но герцог остановил ее:
– Разве вы не хотите узнать, как самочувствие лорда Гаррета?
– Простите, ваша светлость, но вы не дали мне возможности спросить об этом.
– Думаю, он хотел бы поблагодарить вас – ведь вы спасли ему жизнь.
Джульет остановилась на полпути к двери, мысленно выругавшись: что он задумал на сей раз – и, не оборачиваясь, процедила:
– Скорее он спас мне жизнь, да и не только мне.
– Лорд Брукгемптон утверждает другое.
– Понятия не имею, кто это.
– Перри, – уточнил герцог с возмутительным спокойствием. – Он мне все рассказал.
В этот момент дверь распахнулась, и в библиотеку ворвались юноша и девушка.
– Мы только что были у Гаррета, и он сказал нам, кто она и чей это ребенок…
– Эндрю, Нерисса, уходите немедленно!
Джульет внимательно посмотрела на вошедших. Похоже, это еще два отпрыска семейства Монфор: тот же изгиб бровей и те же мечтательные глаза, окаймленные длинными ресницами, а также губы, носы, подбородки. Даже волосы у лорда Эндрю были такие же волнистые, как у Чарльза, только темно-русые.
Юноша направился прямо к ней и, взяв за руку, склонил голову в поклоне.
– Вы, должно быть, Джульет…
Глаза этого красивого молодого человека светились острым умом, но в их глубине мерцала озорная искорка – очевидно, он был не прочь при случае и пошалить.
– Я Эндрю, брат Чарльза, а это наша сестра Нерисса. Добро пожаловать в Англию и в поместье Блэкхит.
Девушка никак не отреагировала на слова брата: все ее внимание было обращено на малышку, спящую на руках матери.
Прелестные голубые глаза девушки наполнились слезами умиления, когда, нерешительно шагнув к Джульет и умоляющим жестом протянув к ней руки, она прошептала:
– Можно мне подержать ее?
Смирившись с судьбой, Джульет передала малышку ее тетушке и раздраженно подумала: «Прощай, попытка улизнуть отсюда».
Нерисса, склонившись над завернутой в одеяльце Шарлоттой, отошла в сторонку и вдруг расплакалась, чем весьма удивила Джульет.
– Это лорд Эндрю и леди Нерисса, – недовольно проговорил герцог и, обратившись уже к ним, добавил: – Если уж хотите представиться, то по крайней мере сделайте это как полагается.
Эндрю отмахнулся от его слов и направился к столику, где стоял графин.
