Любовь пиратки Карибского моря - страница 51

Капитан тоже заметил странное поведение индейца, но приписал его потрясению, пережитому Котом на рифе, когда им обоим явилась загадочная русалка.

Бартоломью пошел на некоторый риск, не став сразу приказывать индейцу, чтобы тот помалкивал, если определит пол Френсиса Стронга. Он был уверен, что Камышовый Кот в случае чего скажет ему первому, а там уж он велит краснокожему держать язык за зубами. Но Кот, к его удивлению, ничего не сказал капитану, а от Аделаиды старался держаться подальше, как, впрочем, и от всей команды. Создавалось впечатление, что он чего-то или кого-то очень боится…

Между тем, леди Аделаида направилась не в таверну, где собралась большая часть команды «Виолетты», и не к причалу, где можно было поглазеть на рыбачьи лодки, возвращавшиеся с промысла, полные сверкающей, как драгоценные камни, рыбы, а в дальний конец городка, туда, где пыльная дорога сворачивала с набережной к плантации сахарного тростника. Здесь бухточка, приютившая морской городок, становилась мелкой, и у берега росли высокие камыши. Среди них девушка и отыскала рыбачью лодку, в которой сидел, пыхтя трубкой, старый рыбак с пышной, совершенно белой бородой.

— Вот и я! — Она с разбега прыгнула и оказалась в лодке, почти не заставив ее раскачиваться. — Привет, дядя Генри.

— А я уж опасался, что Робертс не приведет шхуну в эту гавань! — воскликнул старый штурман, радостно улыбнувшись.

— Если б он сам не запланировал эту стоянку, я бы убедила его ее сделать, — твердо сказала леди Вероника (среди многих имен, которыми она теперь пользовалась, настоящим было именно это). — Знаешь, за эти дни мы стали, можно сказать, друзьями. Где «Алмаз»?

— На рейде, в море, в двух милях отсюда. Мы решили не показываться раньше времени. Да ты и сама так приказывала, Рони. Придем в лагуну, как и договаривались.

— Не сомневаюсь. Но тебя что-то тревожит. Я не права?

Бэкли сердито запыхтел трубкой и нахмурился.

— Какой-то фрегат тащится за вами от самой Кубы, — сказал он. — Мы сперва думали, просто курс совпал, но нет — он маневрирует, как и вы. Большой, судя по всему, военный фрегат.

— Я видела его. — Леди Дредд тоже явно тревожила мысль об этом «сопровождении». — Поначалу думала, что это вы так неосторожно подошли к нам близко. Но Бартоломью дал мне свою подзорную трубу, и я поняла, что это другое судно. Считаешь, оно нас преследует?

— Хотел бы думать, что это не так. А ты уже зовешь Робертса запросто — Бартоломью?

— Да, — она ответила, как обычно, просто, не пытаясь недоговаривать. — Он нравится мне, дядя Генри. Странно, но нравится.

Старый моряк посмотрел на своего капитана и понял, что находит в Веронике немало перемен. Нет, она была прежняя, спокойная, немного резкая, уверенная. Но что-то появилось в ее взгляде, что-то, отчего ее лицо сделалось мягче, будто в нем проявились какие-то прежде не заметные черты.

— Я был бы только рад этому! — проговорил он. — Но только как же быть с тем письмом? С тем, что в нем написано про твоего отца и…

Она жестом остановила старика.

— Знаешь, дядя Генри, если это правда, то совсем не важно, нравится ли мне Бартоломью Робертс. В этом случае он умрет. Другое дело, что у меня появились основания сомневаться в этом.

— Ты полагаешь, что лорд Джонатан, или как его там, написал неправду?

— Полагаю, что лорд Джонатан здесь ни при чем. — Она хмурилась все сильнее, и старый моряк видел, что ее мучает сомнение. — В любом случае — через пару дней мы во всем разберемся. А теперь слушай приказ: пока не придем на место, пока все не кончится — глаз не спускайте с этого английского морячка, с этого Эдварда Глостера, который так услужливо привез мне письмо от графа.

Услыхав эти слова, Бэкли вынул трубку из зарослей своей бороды и сплюнул за борт с таким видом, какой бывает у рыбака, когда с его крючка срывается крупная рыба.

— Что? — Глаза Вероники сузились и сердито блеснули. — Он что, сбежал?

— Именно так. — Штурман отвел взгляд, чувствуя себя виноватым, хотя по-настоящему виноват был не он, а матросы «Черного алмаза», проспавшие английского гостя. — Еще там, в Сант-Яго, в тот вечер, когда ты отправилась на «Виолетту». Мы все ждали утра, чтобы сняться с якоря и плыть за вами. И вдруг обнаружили, что каюта офицера пуста. Взял и удрал, мерзавец!

— Ну, положим, он имел право уйти — он же не был нашим пленником. Однако его поведение многое объясняет. И тот сюрприз, что мы получили на Мартинике, появление этого странного фрегата. Хотелось бы, чтобы и письмо получило то же самое объяснение. Очень хотелось бы!

— Хотелось бы, чтоб Бартоломью Робертс не был виноват в гибели адмирала? — голос старого штурмана дрогнул.

— Да, дядя Генри. Я уже получила недавно один удар. Не хотелось бы получить и второй. Хотя что там говорить! Бартоломью понравился мне уже после того, как я получила письмо.

— Нет, — возразил старик. — Раньше. Еще тогда, когда ты в облике русалки помогала ему ловить жемчуг. Помнишь?

Она ответила улыбкой на улыбку, но ее глаза при этом оставались серьезны и печальны.

— Я ведь не говорила тебе, дядя Генри, о том, что рассказал мне тот пират, который хотел убить французского лейтенанта и чуть не ухлопал меня.

— И что же он рассказал?

— Он рассказал о том, от кого Тич Черная Борода узнал тогда, шесть лет назад, о плане моего отца. Я-то думала, что это Роберт, мой прежний жених. Но тот поклялся, что это не он — он только выдал Тичу корабли с богатым грузом и богатых пассажиров, за которых тот содрал выкуп с губернатора Чарлстона. Но, оказывается, у пиратов был в порту еще один шпион. Шпион, которого никто никогда бы в этом не заподозрил. Бедный слепой нищий, что сидел возле причала и просил подаяния. У него был поразительный слух! Он слышал и различал голоса на таком расстоянии, с которого, кажется, и выстрела не услышишь. Вот он-то и услыхал, о чем отец разговаривал со своими офицерами возле флагманского корабля. А так как корабли вышли в море не сразу, слепец успел сообщить дружкам Тича, что ждали в порту, и те поспешили упредить своего предводителя, а тот приготовил отцу ловушку.