Как завоевать шейха - страница 52
– Думаю, у меня не было выбора. – Рэчел говорила очень тихо.
Малик знал, что она чувствует. Он тоже не мог отказаться от любой ситуации, которая могла свести их вместе.
– Я помню, ты мне рассказывала, о чем ты скучаешь, чего тебе здесь не хватает. Все я, к сожалению, не смог достать, но, надеюсь, это тебя порадует.
Они вошли в маленькую беседку, в центре которой стоял стол, а на нем – чайник, молочник, две чашки и блюдо с кусочками фруктового кекса. Рэчел какое-то время не могла выговорить ни слова.
– Извини, если я не сумел все передать в точности, – сказал Малик.
Рэчел медленно обернулась к нему. В ее глазах блестели слезы.
– Мне еще никто и никогда не делал такого прекрасного подарка.
Малик взял ее за руку и подвел к маленькому столу, отодвинул для нее стул, дождался, когда она сядет, и сел сам.
– Я помню, как родители однажды взяли меня с собой на чаепитие в маленькую чайную в центре Брайтона. Мы провели на этом курорте целый день, и я чувствовала себя счастливейшим ребенком в мире.
– Трудно жить вдали от дома и от людей, которых ты знаешь, – сочувственно проговорил Малик.
Рэчел взяла чайник и налила две чашки прозрачной янтарной жидкости. Она добавила молока и размешивала напиток до тех пор, пока он не приобрел нужный цвет.
– Мне знакомо это чувство. Когда я учился в Европе, мне не хватало пустынь и жары Гурии. Иногда мне казалось, что если я съем еще один европейский завтрак или выпью еще одну чашку чаю, то начну кричать.
Рэчел улыбнулась. Она попыталась представить себе гурийского шейха, утратившего над собой контроль, но не смогла.
– Ты очень добр ко мне, – прошептала Рэчел. – Я это высоко ценю.
Малик посмотрел ей в глаза и сразу понял, что между ними что-то произойдет. Рэчел видит в нем добрейшего и самого великодушного человека на свете. Малик осознал, что недостаточно силен, чтобы ей противостоять.
Они ели кекс и пили чай, а когда с этим было покончено, Малик предложил Рэчел руку и повел ее дальше по саду. Он помнил, что здесь они впервые поцеловались, и знал, что этот сад ночью удивительно романтичен. Он не мог точно сказать, чего хотел добиться, устроив европейскую чайную церемонию, но, осознав, что Рэчел скучает по дому, постарался создать для нее частичку ее далекой родины. Оказалось, что тем самым он создал почву для чего-то большего.
Он посматривал на профиль Рэчел и размышлял, может ли пойти на поводу у своих желаний. Он хотел целовать ее, уложить в свою постель, проснуться на следующее утро рядом с ней, увидеть ее улыбку, обсудить с ней планы на день и на будущее. Получается, что он думал о браке, но он был вовсе не готов к такому развитию событий. Он все еще не пришел в себя после катастрофического брака с Алией и ее ужасной смерти и не желал новых осложнений. Проблема заключалась в том, что Рэчел не относилась к тому сорту женщин, с которыми была возможна короткая интрижка. Для этого он ее слишком уважал.
Малик ощутил нарастающее внутри напряжение. Он не знал, как быть. Он хотел Рэчел, но не мог ее получить. И если он не ошибся, она тоже была к нему неравнодушна. Он видел, как она на него смотрит, чувствовал тепло ее улыбок. Однако он не мог дать ей то, чего она хочет, чего она заслуживает. Такой женщине, как Рэчел, нужна безраздельная любовь. Она заслуживает сердце мужчины целиком. Малик не мог отдать ей сердце. Он вовсе не был уверен, что способен любить, и не хотел уничтожить Рэчел так же, как уничтожил Алию. Не стоило превращать счастливую и довольную женщину в подавленное, меланхоличное существо.
Они подошли к небольшому фонтану, и Рэчел остановилась. В этот момент она была потрясающе красива. Мягкий лунный свет бросал причудливые отблески на ее лицо и заставлял глаза таинственно мерцать. Малик хотел поцеловать ее – всего один раз… последний. Он поцелует ее и больше никогда не станет этого делать. Это, конечно, было пустое обещание. Просто ему было необходимо оправдание, получив которое он немедленно завладел бы ее губами.
С желанием оказалось почти невозможно бороться, когда Рэчел запрокинула голову и ответила на его поцелуй. Ее тонкие пальцы запутались в его волосах, а теплое податливое тело приникло к нему. Все его обещания самому себе исчезли. Он мог думать только о Рэчел. Он жадно гладил ее руки и спину, прижимал к себе. Малик хотел обладать ею, избавить ее от одежды и увидеть ее обнаженное тело, нежно освещенное лунным светом.
Рэчел глухо застонала. Этот звук пробился сквозь пелену желания, окутавшую разум Малика, и потряс его до глубины души. В этот момент он желал Рэчел больше всего на свете. Он мог легко представить себе их совместное бегство, дни, проведенные в приятном безделье в постели, ночи страстных объятий. В этих фантазиях у Малика не было королевства, о котором следовало думать, никаких забот или ответственности. В его жизни была только женщина и удовлетворение их желаний.
Он замер и отстранился, внимательно глядя в лицо Рэчел. Он не мог понять, как она могла вызвать в нем такое безумство чувств и эмоций. А потом на него обрушился груз ответственности, и он осознал, насколько опасны его порывы. Если один только поцелуй вызвал у него желание бросить свою страну, даже страшно было подумать, что сделает с ним ночь в ее объятиях.
– Малик, что случилось? – встревоженно спросила Рэчел.
Он пятился от нее, выставив вперед руки, словно защищаясь от злых духов.
– Это неправильно, – прошептал он. – Наверное, я эгоист.
Все годы, будучи шейхом Гурии, Малик никогда не жаловался на груз ответственности и на свое изолированное положение. Никогда раньше ему не хотелось все бросить, отказаться от власти и жить обычной человеческой жизнью. А Рэчел заставила его желать жизни без королевства.
