Идеальный джентльмен - страница 87
Нет. Он не легкомысленный человек, черт возьми. Стоуни потратил много лет, чтобы создать репутацию честного и достойного доверия джентльмена. Он не станет рисковать этим ради минутного удовольствия, даже если Эллианна захочет доставить ему это удовольствие.
Кого он обманывает? Нескольких минут будет совсем недостаточно. Он сомневался, что даже всей жизни будет достаточно. И Эллианна никогда не захочет. Она сама говорила, что никогда не выйдет замуж; а женщины ее возраста и воспитания не заводят любовных связей. Это оставляет им… что?
Одну из темных тропинок в Воскхолле, на всю ночь, в его снах.
Они прибыли в сад развлечений по реке, в залитую лунным светом весеннюю ночь, предназначенную для влюбленных. Китайские фонарики, искусственный водопад, акробаты и канатоходцы, цыганки-предсказательницы – все они добавляли волшебства, словно переносили в другое время, в другую эпоху. У Воксхолла было два лица: одно утонченно-элегантное, а другое – как деревенская ярмарка. Все смеялись, танцевали, выкрикивали имена друзей, разодетых в шелка и атлас. Эллианна закуталась в зеленую накидку с капюшоном, словно лесной эльф, подумал Стоуни.
Музыка играла, вино текло рекой. От зрелища, звуков, запахов и вкусов все чувства приходили в смятение.
Стоуни снял для них ложу, отдельное место в многоярусном павильоне, чтобы они могли наблюдать за событиями и не толкаться среди людей. Раскрашенные перегородки отделяли их от соседних гуляк, а официанты сновали туда-сюда, принося араковый пунш и тонко нарезанную ветчину, которыми славился Воксхолл.
Мимо проходили знакомые, некоторые останавливались, чтобы поговорить с Гвен, или чтобы наконец-то быть представленными наследнице в менее формальной обстановке. Друзья Стоуни прибывали толпами, здоровались, а затем громко смеялись, когда тот выпроваживал их с пожеланием исчезнуть навсегда. Нет, мисс Кейн не собирается танцевать после ужина. Нет, она не станет наблюдать за фейерверком с этим повесой, и не отправится к гадалке с тем охотником за приданым.
Все пребывали в хорошем настроении, развлекались и добродушно смеялись благодаря хмельному пуншу, пока к ним не приблизился сэр Джон Томасфорд.
Он остановился перед их ложей, напоминая статую смерти, и все разговоры смолкли.
Никто не произнес ни слова после вежливого приветствия Эллианны:
– Добрый вечер, сэр Джон. Как поживаете?
Как один из его трупов, подумал Стоуни, такой же несгибаемый, молчаливый и неулыбчивый. Вслух он произнес:
– Не предполагал, что вам по душе подобное веселое времяпровождение.
– Нет, не по душе. Я пришел убедиться, что мисс Кейн в безопасности. Убийца гуляет на свободе, знаете ли.
Все знали об этом. Но никто не хотел вспоминать, только не этой ночью.
– Я позабочусь о ней, – проговорил Стоуни, кивком отпуская мужчину. – Я бы пригласил вас присоединиться к нам, но наша ложа полна, как вы видите.
С ними приехал Стрикленд – кажется, в эти дни он все время путался под ногами, вдруг понял Стоуни, – так же, как и лорд Чарльз с леди Валентиной, и кузены Гвен. По настоянию Стоуни, эту мегеру миссис Коллинз не пригласили. Он не доверял этой вдове, ни в отношении мисс Кейн, ни в отношении себя. Кузены, которые стремились вверх по социальной лестнице, не всегда оказывались невыносимыми, а только тогда, когда начинали рассказывать о своем потомстве. До сих пор Стоуни удавалось избегать встречи с противными детишками. Он полностью намеревался продлить свое везение, несмотря на намеки со стороны кузенов по поводу визита летом в Норфолк, если они с Гвен собираются провести его в Уэллстоун-парке. Нет, сначала обрушатся те серые камни, из которых построен дом.
Эллианне стало жаль сэра Джона. Человек выглядел так, словно ему необходимо было поесть и немного посмеяться.
– Может быть, в другой вечер?
– В среду?
Эллианна обратилась к Гвен за причиной для отказа, но леди Уэллстоун поправляла тюрбан, сползший на один глаз.
– Да. Среда вполне подходит.
Еще до того, как сэр Джон отошел на десять шагов, Стоуни начал выговаривать Эллианне. Он не доверял этому типу, и ей не следовало принимать приглашения от судмедэксперта, такого же странного, как двухголовая курица.
Эллианна была готова оседлать любимого конька и ответить, что Стоуни не касается, с кем она разговаривает, когда они услышали другой разговор, доносящийся из соседней ложи.
Двое мужчин говорили очень громко, невнятно произнося слова, а женщины смеялись слишком визгливо.
– Не слушайте их, – приказала Гвен. – Они не годятся для приличного общества. – Что означало, конечно же, что леди Валентина и жена кузена Гвен сразу же навострили уши, чтобы лучше слышать. Лорд Чарльз заглянул за перегородку и подтвердил то, что Эллианна и Стоуни подозревали: Годфри Бланшар и кучка разделяющих его идеи негодяев вместе со своими потаскушками занимали соседнюю ложу.
Бланшар, должно быть, знал, что они рядом, потому что говорил так громко, чтобы его услышали и оскорбились.
– Все верно. Это та сучка, которая сломала мне нос. Дочь Эллиса Кейна. Богата как грех и злобная как змея.
– Я думал, что это Уэллстоун сломал тебе нос? – спросил один из его приятелей, раскатисто расхохотавшись. Одна из женщин взвизгнула, когда мужчина уронил ей за вырез платья кусочек ветчины, а затем полез доставать его.
– Что, этот трус? – ответил Бланшар. – Да он отключился при первом намеке на драку. Точно так же, как его друг Брисбен, который предпочел сбежать, а не встречаться на дуэли с графом Паттеном. Все они малодушные трусы. А эти аристократические сучки? Все они шлюхи, до единой. По мне, так лучше честные проститутки.
