Тайна сабаев - страница 46

Ллой встал на ноги и расправил своё могучее тело. В это время все члены рода расступились перед ним, пожирая его взглядами. Гуабонг подошёл к аяку, и кольцо из сородичей позади него сомкнулось. Оккун стоял, опустив голову, казалось, он смирился со своей судьбой, чего нельзя было сказать о его подружке. Та наоборот смотрела с надеждой на Ллоя и всем своим видом старалась показать, что никакого аху она не нарушала.

– Расскажи, Ллой, сабаям о том, что мы с тобой видели у озера? – Взгляд Коча метался между гуабонгом, Оккуном и вождём.

Ллой молчал, играя желваками.

– Да, расскажи нам, что ты видел? – торжественно произнёс Холдон, абсолютно уверенный в ответе своего гура.

– Я видел, как эти двое молодых сабаев купались.

– А-а-х! – выдохнули разом апшелоки.

– Хой Маре! – едва услышал Ллой тихий голос, почти шёпот, Эйка, что стоял поблизости.

– Ты видел, как Оккун и Агира купались, и только? – Не сразу понял то, что услышал, вождь. – Ты не видел, как обри Эйка овладел Агирой?

– Я видел, как они купались.

От таких слов Ллоя Коч аж подпрыгнул, будто наступил на колючку.

– Ты же был рядом со мной, когда этот паршивый лай нарушил аху, овладев хитрой обри самого Хавоя!

– Твои глаза, Коч, подвели тебя, – медленно тихим голосом ответил гуабонг. – У озера было темно, и ты не понял, чем заняты Оккун и Агира. Они просто купались.

– Да, мы купались! – ещё более уверенно выкрикнула молодая нарушительница аху.

– Мы купались, – подтвердил Оккун и с благодарностью посмотрел в глаза Ллою.

Вождь задумался, потом произнёс:

– Двое гуров говорят, что аху нарушено не было, один говорит, что было. Слова вары не в счёт. Выходит так, что эти двое молодых сабаев на самом деле просто купались в озере. Твои глаза, Коч, стали хуже видеть. Попроси свою элою протереть их собственной мочой, тогда в будущем ты не станешь поднимать панику почём зря.

Гур сжал кулаки и с ненавистью посмотрел на Ллоя. Холдон развёл руки в разные стороны, и члены рода стали расходиться по своим местам. Направляясь к Уле, которая нянчила маленького Нъяма, гуабонг почувствовал, как чья-то рука сжала его запястье. Он обернулся. Рядом с ним стоял Эйк. Охотник не сказал ни слова, а только прикрыл глаза и несколько раз кивнул головой. Слов было не нужно, Ллой и так понял, что хотел ему сказать одер Оккуна.

После встряски жизнь в роду сабаев потекла своим чередом. Вары занимались собирательством, приготовлением пищи и уходом за детьми. Гуры почти ежедневно выходили на охоту, но не всегда возвращались с добычей. Эйк и его элоя Алма проявляли к Ллою повышенное внимание. Вара каждый раз, возвращаясь из леса, старалась угостить гуабонга какими-нибудь вкусными, собственноручно поджаренными ею, насекомыми, а её бакар и обри на охоте не отходили от спасителя одного из них. Оккун уже не носил красную кость в волосах, так как собственноручно сумел убить эсель и молодого лабса. Не отличались теперь от остальных охотников и двое его молодых сородичей Диш и Тату, которые тоже успели проявить себя. Коч старался не общаться с Ллоем после инцидента, он несколько вечеров подряд по совету вождя протирал глаза мочой своей элои, и теперь уже никто из сабаев не посмел бы усомниться в остроте его зрения. В один из дней, возвращаясь с пустыми руками с охоты, гуры пересекали поле, покрытое вьерами, цвета огня аяка. Все они шли понурыми, и разговоры между ними не клеились. Ллой наколол ногу, наступив на колючку, и присел, чтобы выдернуть её. Опустившись на траву, он занялся своим делом. Когда колючка была извлечена из ступни, гуабонг к своему удивлению обратил внимание на вьеры, среди которых он сидел, и которых до этого как бы не замечал. Их запах смешался с запахами сочной травы и влажной земли и заставил гуабонга несколько раз подряд глубоко вздохнуть. Отсюда, с земли, вьеры казались ему большими крылатыми блюмами, которые не только были вкусны, но и почему-то радовали глаз. Ллой вспомнил, как когда-то давно вьеры, похожие на эти, принесла в пастою Ула и дала их ему. Он вспомнил, как даже сравнил с вьером свою будущую элою, и как это сравнение ей понравилось, как оно понравилось также Мбиру и Сее. Мбир тогда ещё сказал, что в своей Сее тоже видит вьер, и он ему нравится по-прежнему, хотя уже и увял. Охваченный каким-то новым чувством, Ллой нарвал небольшой букет и взял его с собой. Когда он догнал остальных охотников, те были удивлены его виду. Гуабонг по-прежнему выглядел устрашающе: обросший густой черной щетиной на скуластом лице, в шкуре, прикрывавшей такое же волосатое сильное тело, и с охапкой ярких вьеров в руке. Вьеры и этот полузверь-полуапшелок так не сочетались друг с другом, что невольно поразили гуров и ввели в некий ступор.

– Ты это чего? – Первым пережил шок Холдон. – Думаешь, эти вьеры заменят твоей Уле кусок сочного мяса? Не знаю, как там гуабонги, а апшелоки не едят вьеров. Брось их, или ты так проголодался? Ха-ха-ха!

За вождем рассмеялись и остальные охотники. Однако Ллой не бросил букет и не стал никому объяснять, зачем он его прихватил с собой, он просто продолжил свой путь. Смех за его спиной прекратился, однако охотники стали тихо переговариваться между собой, обсуждая странный поступок одного из них. Когда все они вернулись в пастою, их поджидали на ритуальной площадке кыпчаны. Они крикнули сабаям сверху, что сегодня полный Сун, и они пришли за элоями. Соседи так давно не навещали род из-за тяжелых и голодных времен, что все сабаи-охотники удивились, что в эту ночь на самом деле Сун будет полным, а никто из них даже об этом не вспомнил. Особенно удивлялся самому себе Холдон. Предстояли скорые сборы – не стоило заставлять кыпчанов ждать себя. В роду все уже знали, что их навестили соседи. Чувствовалось возбуждение, особенно среди молодых вар, созревших для того, чтобы стать кому-нибудь из охотников элоей. Появление гостей даже смягчило разочарование от неудачной охоты. Женская половина рода занялась приготовлениями к предстоящему тою, так как никто не сомневался, что кому-то из молодух сегодняшней ночью предстоит быть отданной одному из охотников-кыпчанов. Предстоящий той Ллоя мало интересовал, он недолюбливал кыпчанов, пожелавших когда-то отнять у него Улу. А та была искренне удивлена, завидев своего бакара с вьерами в руке, однако не подала вида. Бакар же подошёл к ней и протянул букет.