От триумфа до разгрома. Русская кампания 1812-го г - страница 50
Солдаты, которым был поручен этот обоз, воспользовались вызванном казаками беспорядком и присвоили себе часть доверенного им имущества. Нечестность и воровство так быстро распространились по всей армии, что среди наших собственных солдат мы чувствовали себя так же неспокойно, как и в гуще врагов. Они забирали себе все, что им нравилось, а поскольку дисциплина была практически уничтожена, солдаты часто сами создавали себе возможности для грабежа, устраивая ложные тревоги.
Когда обоз подвергся нападению, Королевская Гвардия уже покинула Царево-Займище. Она сразу же получила приказ остановиться, и в тот момент слева, не более чем в двухстах шагах, мы заметили наблюдающих за нами казаков. Можно даже сказать, что они наслаждались разрывами в нашей колонне и частенько пересекали наш маршрут. Но эти их бравады действовали только на тех, кто был в обозе, и не оказывали никакого влияния на боеспособные части. Когда Королевская Гвардия увидела, что казаки продолжают присутствовать на наших флангах, она не стала продолжать свой марш и устроилась лагерем в лесу неподалеку от Величево. Остальные дивизии устроили свои бивуаки при вице-короле, шедшем позади колонны, поскольку русские окончательно решили постоянно беспокоить нас во время отступления.
2-е ноября. Мы снялись с этой позиции за три часа до рассвета и продолжили путь. Этот наш ночной марш был поистине ужасающим. В кромешной ночной тьме мы боялись сталкиваться друг с другом, а потому шли очень медленно, и эта медлительность предоставила прекрасную возможность провести все это время в печальных размышлениях. Несмотря на все предпринятые меры предосторожности, мы часто падали в придорожные канавы и пересекавшие дорогу глубокие овраги. Мы с нетерпением ждали рассвета. Мы надеялись, что благотворный солнечный свет облегчит наш марш и поможет нам избежать засад неприятеля, ведь он лучше знал свою страну, и это было его главным преимуществом.
Мы были твердо уверены, что в самое ближайшее время будем атакованы. Те, кто лучше знал эту страну, очень опасался Вязьмы, потому что они знали, что этот город связан дорогой с Медынью, на которой стоит та часть русской армии, что принимала участие в битве при Малоярославце, и она находится ближе, чем мы к тому месту, где эта дорога выходит на главную. Они полагали также, что казаки, которых мы видели накануне, лишь авангард многочисленной кавалерии Платова и двух дивизий генерала Милорадовича, которые внезапно атаковали нас возле Вязьмы.
Наши разведчики и свита вице-короля находились всего лишь в одном лье от этого города, и ничто не предвещало появления противника. В то же время, принц, идя в арьергарде 1-го корпуса, заметив, что слишком большое расстояние между двумя основными частями его колонны угрожает общей безопасности, приказал тем, кто шел впереди остановиться. В этот момент из Вязьмы к Его Высочеству прибыл его адъютант, полковник Лабедуайер. Услышав об опасностях, которым подвергся этот офицер, мы не сомневалась, что завтра нам штыками придется прокладывать свой путь.
Вице-король остановился в деревушке Феодоровское, хотя и рассчитывал на Вязьму. Дивизии расположились станом вокруг него. Справа, лицом к врагу, стояли поляки, немного позади – 1-й корпус, который, хотя и являлся арьергардом, был так уплотнен, что находился очень близко к нам. Принц Евгений действительно замедлил марш, чтобы соединиться с ним.
3-е ноября. Наши дивизии начали марш в шесть часов утра. В то время, когда мы были у входа в Вязьму, а наш обоз уже вошел в этот город, казаки решили доказать, что они действительно постоянно рядом с нами, и внезапно атаковали нас. Обозные фургоны выстроились вокруг небольшой церкви и держались до прихода подкрепления, которое отбило атаку и отбросило врага назад. Но когда войска попытались продолжить свой марш, 1-я бригада 13-й дивизии генерала Нэгля, шедшего в арьергарде нашей половины армии, была атакована с левого фланга в полутора лье от Вязьмы. Многочисленные эскадроны русской кавалерии появились именно с той самой дороги, которой мы опасались, и ринулись в промежуток между 4-м и 1-м корпусами. Принц Евгений, понимая всю опасность такой ситуации, внезапно остановил свои дивизии и напомнил своей артиллерии, что меткий пушечный огонь способен сокрушить противника, желающего захватить Вязьму и перекрыть нам все пути отступления.
Пока эти дивизии прилагали все усилия, чтобы сорвать планы русских, за ними следовали части 1-го корпуса. И мы с сожалением отмечали, что эти войска, без сомнения, измученные неслыханными лишениями и непрекращающимися боями, окончательно утратили тот блеск идеальной дисциплины и удивительного мужества, которые так часто восхищали нас. Эти солдаты абсолютно забыли о дисциплине, большинство из них были ранены или изнурены усталостью. Теперь они мало отличались от торговцев, маркитантов и других армейских подлипал.
Таким образом, 4-му корпусу пришлось в одиночку и в течение длительного времени сдерживать не только мощные атаки кавалерии, но и возобновившиеся атаки русской пехоты, насчитывавшей более 12 000 человек. 1-й корпус отступил назад и занял позицию за нами, по левой стороне дороги, между Вязьмой и точкой атаки. Тем самым он поддерживал те войска 4-го корпуса, которые принц отправил вперед, в самом начале боя. Теперь они заняли выгодные позиции по правой стороне дороги, и, таким образом, совместно с 1-м корпусом, были готовы отразить новые атаки русских.
Наша 14-я дивизия, стоявшая перед 13-й, пропустила ее вперед, а сама отошла в арьергард. 15-я, следовавшая за 14-й, вместе с Королевской Гвардией оставалась у Вязьмы, в резерве. Боевой порядок был установлен, пехота противника пошла вперед, и завязался весьма горячий бой, но с решительным превосходством в виде русской артиллерии, поскольку плачевное состояние наших лошадей не позволяло нам быстро перемещать пушки. Именно в этом бою полковнику Банко – адъютанту принца и командующему 2-го Итальянского полка конных егерей, пушечным ядром снесло голову.
