Эхолетие - страница 130
– Ладно, дальше.
– А дальше просто . Мы нашли Сороку, помнишь Синие Дали? Там нам на пятки наступал твой блондинчик. – При этих словах Прудников снова вздрогнул, – Мы познакомились с Сорокой, это бухгалтер НКВД тех времен, он нам кое-что поведал, потом я поразмыслил немного и нашел деда Дюваля.
– Могилу?!
– Зачем могилу, живого и почти невредимого. А кто, по-твоему, анонимку написал?
Мысли снова сбились в кучу стадом мычащих коров. Прудников тряхнул головой:
– Подожди, а он-то здесь причем? И объясни, я не понял, а зачем наши организовали за вами слежку?
Самойлов закурил сигарету и протянул пачку Прудникову, но тот отрицательно покачал головой.
– История, на самом деле, началась почти пятьдесят лет назад. Деда Дюваля обвинили в контрреволюционной деятельности и приговорили к смертной казни. Палачом тогда трудился отец Нелюбина, – заметив, как расширились глаза капитана, Лёшка продолжил, – да, именно Нелюбин Филимон исполнял расстрелы. Дед чудом выжил и спустя много лет обнаружил сына Филимона в компании с торговцами из Кавказа и с его любовницей, что, кстати, косвенно подтвердил Сорока. Так вы получили анонимку, а я доделал вашу работу. – Лёшка еще раз хлопнул «дипломатом» и вытащил на свет несколько фотографий кавказцев и очаровательной блондинки с точеной фигуркой. – Красотища, да? Так вот, эти вот артисты возят готовую продукцию в Москву, но по мелочи организовали сбыт здесь, в том числе. Ну а вот эта девушка… мечта, а не девушка… она, ну… она потрясающий гимнастический снаряд для Нелюбина. Да, а что касается слежки… так её, в моем понимании, организовал сам Нелюбин. Зачем ему лишняя история с палачом? Особенно, если это может навредить его подпольной деятельности. Ему совсем не нужно лишнее внимание. Думаю, что он попросил кого-то из своих организовать слежку за Полем, и вот этот кто-то и катается на вишневой «шестерке». Кстати, судя по довольному лицу Лешего, адрес у него уже в кармане.
На крыльце замаячила крупная фигура Лешего, который пытался привлечь внимание своего командира. Он уже приготовился сделать несколько шагов по направлению к мирно беседующей компании, но Прудников поднял голову и жестом остановил его.
– Его пассия в Яркино проживает?
– Да.
– Не сходится. Не она это. Мы проверяли, он на рыбалку туда по субботам ездит.
– Все сходится, Володя, твои просто не доработали, извини. Сначала на рыбалку, потом на… – срифмовал Самойлов.
– Допустим. Что ты от меня хочешь?
– Помощи.
– Помощи?! Тебе?! Это мне у тебя помощи впору просить, – удивился Прудников. – Какой именно?
– Поехали в адрес съездим, ну, по которому номера числятся. Прижмем исполнителя слежки, потом и самого Нелюбина.
– Ты с ума сошел, Алексей? – капитан впервые за разговор назвал его по имени, – мне сначала надо всё проверить, потом доложить наверх, потом дождаться распоряжений, ну а потом… этим вообще-то не мы занимаемся. Приедут другие люди и сделают всё по закону. А что не так?
Лёшка невесело вздохнул и улыбнулся, хотя серые глаза смотрели на Прудникова как-то слишком отстраненно:
– Боюсь, поздно будет. Для меня поздно будет.
– Не понял, поясни.
– Ты просто еще продолжения истории не знаешь. Два дня назад Дювалю проломили голову, – в этот момент капитан едва не подпрыгнул, а фигура Лешего, который внимательно следил за происходящим на скамейке, заметно напряглась. – Именно так. Позавчера рано утром сгорел вместе с домом Сорока, а позавчера поздно вечером мне прочертили небольшую полоску шилом от позвоночника до ребра. Короче, у меня было три дня, чтобы исчезнуть. Осталось полтора. Вот и вся история.
– Ты считаешь это дело рук Нелюбина?
– Нет, это был Фантомас, – грустно пошутил Самойлов.
Прудников с усилием провел ладонью по лицу. Всё, что он услышал, было настолько же невероятно, насколько могло быть правдой. Фотографии больше указывали на второе. Капитан принял решение и резко встал и посмотрел на часы:
– Дай мне пятнадцать минут. Я обязан отзвониться в Москву и сразу вернусь. Никуда не уходи.
– Ага… ты только сам вернись. Стоп, остановись.
– Что еще?
– Забыл совсем, – Лешка протянул ему маленький листик, – возьми, продиктуешь генералу. Там мои установочные данные здесь и в Каменске. Родился, крестился.
– Лёш, не пойму я, откуда ты всё это знаешь? Я имею в виду нашу терминологию, «под колпаком», «установочные данные», методы, как остаться невидимым?
– Всё в книгах, Володя, всё в книгах.
– Каких?!
– Обычных. Ты в курсе, что Персей победил Горгону Медузу при помощи крылатых сандалий и чудодейственного шлема, делающего своего обладателя невидимым. Кто-то видит в этом лишь миф, я же вижу в этом руководство к действию. Вместо шлема я использовал пальто и шапку своего отца, вот и весь фокус. А что касается «под колпаком», так на этом языке общались между собой Штирлиц и пастор Шлаг.
Прудников странно покачал головой, но листочек забрал и убрал в карман и повернулся к Самойлову широкой спиной. Мимо Лешего он прошел уже с каменным лицом.
– Володь, вот адреса.
– Будь здесь и жди, – не оборачиваясь, ответил командир.
Прудников забежал в особый отдел, потребовал связи с Москвой и выгнал из комнаты солдата срочной службы.
– Да, товарищ генерал, здравия желаю… нет, еще в Лисецке… нет, обстоятельства изменились… да, поступили новые данные… так точно, на Нелюбина… да, всё подтвердилось, все предположения… совершенно верно… нет, «Игрок» принес… да, тот самый… да, сам, инициативно… нет, он гражданский, диктую данные… нет, это он мне их дал… да, тоже самостоятельно… да, товарищ генерал, у него все задокументировано… фотографии, записи… не знаю, товарищ генерал, говорит из книг… нет, не секретных… обычных, да… я сам ничего не понимаю… Цель? … хочет прижать Нелюбина… нет, думаю, парню надо помочь… да, «Игроку» угрожает опасность… да, реально… да… «Католик» в больнице, еще один контакт сгорел… нет, в прямом смысле… считаю необходимым помочь ему… нет, мы не «Красный Крест»… так точно… есть, не вмешиваться… да, понял… доживет, так доживет, нет, так нет… да… я вас встречу.
