От Русско-турецкой до Мировой войны. Воспоминания - страница 106
Но такое решение было возможно после войны 1904–1905 годов, когда число тяжело раненных и увечных было относительно не так велико и могло исчисляться десятками, скажем даже сотней тысяч, а что можно будет сделать, когда придется призреть всех раненых и увечных воинов, к труду неспособных, которых после Великой войны 1914–1917 годов и междоусобной войны окажется не один миллион, да еще в придачу к ним их семьи и семьи всех убитых в боях или умерших от ран и семьи всех офицеров и солдат, расстрелянных или убитых большевиками. Ведь призрение военнослужащих, пострадавших на войне, и их семей составляет одну из первейших обязанностей государства, от которой оно не может уклониться.
Летом 1908 года прибыл в Москву новый командующий войсками генерал от кавалерии Плеве.
Поначалу он, по-видимому, остался всем доволен. На смотрах и парадах неоднократно отмечал прекрасную выправку гренадер, а по окончании подвижного сбора и большого двухстороннего маневра выразил руководителям и начальникам сторон, генерал-лейтенанту Эверту и мне, свое полное удовлетворение за удачное руководство подвижными сборами и за командование сторонами на двухстороннем маневре.
27 июня 1908 года была торжественно отпразднована двухсотлетняя годовщина Полтавской победы. Главное торжество в высочайшем присутствии состоялось в Полтаве на самом поле сражения. На торжество в Полтаву были командированы: из Красного Села Петровская бригада в полном составе, от Гренадерского корпуса по роте от полков 5-го гренадерского Киевского Ее Императорского Высочества великой княгини Елизаветы Федоровны и 9-го гренадерского Сибирского, по эскадрону от 1-го лейб-драгунского Московского императора Александра III и 1-го уланского Петербургского полков. От всех остальных гренадерских полков – депутации, каждая в составе командира полка, одного обер-офицера и семи гренадер. По распоряжению Главного штаба, в видах якобы экономии, было постановлено не командировать на торжество в Полтаву прямых начальников вызванных частей выше командира полка.
134-й пехотный Феодосийский полк сформирован в 1831 г. как Прагский пехотный полк. С 1863 г. – Феодосийский пехотный полк. В 1914 г. входил в состав 34-й пехотной дивизии. Дислокация – Екатеринослав.
В силу этого я был лишен возможности присутствовать на торжестве и даже воспользоваться приглашением семеновцев, которые проездом через Москву прислали ко мне офицера с просьбой быть гостем полка на все время торжества, и что для меня будет поставлена палатка в район расположения полка. Не мог я присутствовать на торжествах частным лицом, когда в строю стояли вверенные мне части. Знаю только со слов великой княгини Елизаветы Федоровны, что государь ей написал: «Гренадеры особенно меня порадовали своим блестящим видом, все ими любовались».
1-й лейб-драгунский Московский императора Александра III полк, как старейший из сформированных Петром драгунских полков, был переименован в 1-й лейб-драгунский Московский императора Петра Великого полк. Командир полка князь Енгалычев пожалован флигель-адъютантом.
Когда государь объявил полку о наименовании его впредь полком Великого Петра, офицеры просили о сохранении полку и вензелей императора Александра III, один из офицеров тут же представил и рисунок соединенных вензелей. Государь император уважил просьбу офицеров, сказав:
– Мне очень дорого, что вы просили о сохранении вензелей моего отца.
В Москве, как и во всех прочих войсковых сборах, празднование Полтавской победы выразилось церковным парадом, причем согласно высочайше утвержденному церемониалу при провозглашении вечной памяти Петру войска взяли «на-караул» и отдавали честь.
Сделаю два маленьких отступления: за год перед описанным торжеством, в 1908-м, исполнилось 200 лет со дня победы под Лесной, которую Петр называл матерью Полтавской победы. В день этой годовщины государем императором был утвержден полковой знак лейб-гвардии Семеновского полка: белый эмалевый крест формы и размера того, который был на груди Петра в Полтавском бою и спасший его от пули, которая об этот крест ударилась. Командир и общество офицеров прислали мне в подарок тот знак, который я всегда ношу, и серебряную медаль, на которой Петр изображен в лавровом венке.
Вскоре после возвращения с маневров я получил телеграмму от бывшего полкового адъютанта Бугульминского полка капитана Егорова, в которой он сообщал, что по приказанию Главного штаба знамя полка препровождается на хранение в Петербургский арсенал. Знамя прибудет по Казанской железной дороге поездом таким то.
Для принятия знамени и относа его на Николаевский вокзал была наряжена рота 7-го гренадерского Самогитского полка при хоре музыки.
Я сам встретил знамя, бывшее с полком во всех боях и дважды простреленное, присутствовал при переносе его на Николаевский вокзал, и когда знамя было установлено в отведенном для него помещении и сдано под караул, пригласил капитана Егорова и знаменщика к обеду. Этот знаменщик принял знамя тотчас после его прибывки, держал во время освящения и носил его в течение всей войны, был награжден Георгиевскими крестами I V, III и II степеней. Мне было отрадно угостить их и вместе с ними вспомнить все пережитое за два года войны, причем, как это всегда бывает, все тяжелое как будто отошло куда-то далеко, все же хорошее вспоминалось особенно живо.
Как уже сказано выше, лето 1908 года прошло вполне благополучно. Командующий войсками неоднократно выражал свое удовлетворение блестящим видом гренадер. Казалось, между нами установились совершенно нормальные отношения.
