Предыстория беларусов с древнейших времен до XIІI - страница 104
И почему на территории объединенной Германии произошел демографический взрыв: численность населения за 100 лет (с конца XVIII до конца XIX века) возросла в 3 раза (!), а плотность населения по переписи 1895 года составила 94 чел/кв. км (156). Для сравнения: в 2000 году плотность населения в Украине и Беларуси составляла, соответственно, 81 и 48,3 чел/кв. км.
Такое могло произойти только в результате возникновения нового молодого этноса.
Кто же его родители? Конечно, отцом были германцы, а матерью, как ни странно это покажется многим — полабские славяне, в первую очередь лютичи-велеты, так как Бранденбургское курфюрство было создано на их этнической территории.
Утрата же новым этносом славянских особенностей, о чем любят стенать идеологи панславянства, это вполне естественный процесс при рождении молодого этноса. Достаточно вспомнить, например, историю появления болгар.
Волжские булгары (народ тюркской группы) во главе с ханом Аспарухом пришли на территорию нынешней Болгарии во второй половине VII века, где к тому времени древнее местное население уже было «ославянено» (перешло на славянский язык). Этническое взаимодействие древних балканских племен и тюрок-булгар привело к рождению этноса болгар, который в настоящее время считается славянским. Разве у современных болгар видны какие-то черты тюрок, кроме черных волос? О том, что «отцом» их этноса некогда были тюрки, сейчас никто не вспоминает.
Если согласиться с авторами лютичской теории рождения литвинов, то возникает вопрос: как могли лютичи этнически взаимодействовать со славянами и (или) ятвягами, если они были некомплементарны друг другу? Ведь положительная комплементарность двух этносов является одним из главных условий рождения нового этноса! Неужели авторам лютичской теории удалось опровергнуть Гумилева и создать собственную теорию рождения новых этносов?
***
Рассмотрим подробнее, кто такие лютичи.
Это союз племен полабских славян, ядром которого были ратари, доленцы, черезпеняне и хижане. К ним временами присоединялись стодоряне, укране, речане, северяне и другие племена. Сами себя они называли велетами, но никогда — лютичами. Лютичами их звали соседи. Это название пришло к нам из летописей и других исторических документов. Выходит, что если бы лютичи в самом деле переселились на территорию Западной Беларуси, то они называли бы себя велетами.
Издавна существует обычай давать соседям клички, как правило — негативные. Например, русских называют «москалями», украинцев — «хохлами», поляков — «пшеками», французов — «лягушатниками» и т. д. Может ли русский человек, попав в другую страну, сам себя называть москалем, украинец — хохлом, поляк — пшеком? Конечно, нет! Так с какой стати велеты, поселившись в нашем крае, вдруг назвали себя «лютичами»? Неужели снова исключение из общего правила?
Вот что писал о лютичах-велетах крупный знаток истории полабского славянства Матвей Любавский (1860–1936):
...«Общее впечатление, выносимое от сообщений источников о лютичах, остается неизменным: союз их, по всем данным, не пошел дальше федерации, внешнего соединения племен, и притом не особенно устойчивого» (44, с. 54).
В этой связи напрашивается параллель с Киевской Русью. Огромное, но аморфное государство в XII веке распалось на княжества по этническому принципу. На арену истории вышли волыняне, полочане, словены, дреговичи…
Мы не можем знать, как называли себя переселенцы из Полабья, если они в самом деле добирались до верховий Немана или среднего течения Буга. Ратари, доленцы, хижане? Ведь к тому времени, когда, по мысли Кравцевича, лютичи стали проникать на территорию Западной Беларуси, их союз уже не существовал:
Российский историк Александр Гильфердинг (1831–1872) утверждал:
...«Прежний народ хижан в XII веке стал простою жупою (общиной), подвластною бодрицкому князю, доленчане, ратаре и чрезпеняне перешли в жупы княжества Поморского» (6, с. 145).
Поэтому крайне сомнительно, что переселенцы-велеты называли себя лютичами, а не велетами.
Теперь несколько слов о «пассионарном заряде», якобы принесенном лютичами. Если бы лютичи принесли такой «заряд», то именно их племя стало бы этническим «отцом» литвинов. Соответственно, традиционные имена лютичей преобладали бы или хотя бы присутствовали на данной территории.
Приведем в качестве примера ряд имен полабских славян.
Князья лютичей (велетов) — Драговит, Люба, Милогост, Цалодрог.
Князья ободритов (бодричей) — Биллуг, Борвик, Вартислав, Вильчан, Генрих, Готшалк, Дражка, Крутой, Мастислав, Мстивой, Николот, Прибислав, Ратибор, Славомир, Чедрога.
Знатные люди Поморья (из Дымнина и Рана) — Бодец, Будовой, Викентий, Вичак, Гнезота, Гостислав, Гремислав, Держко, Доброгост, Домослав, Котимир, Мажко, Мартин, Мирограб, Моислав, Моник, Мунк, Недамир, Николай, Радослав, Спол, Томислав, Ярогнев.
Среди литвинских князей и шляхты такие имена неизвестны. Неужели лютичи сразу, как только пришли в наши земли, отказались от своих имен? Или они их тоже изменили, как и этноним — из лютичей превратились в «литву»? Странно как-то, чтобы не сказать хуже!
Известно также, что в X веке у лютичей князья утратили значительную часть своих прежних полномочий. Все дела, включая правосудие и военные походы, стало вершить народное вече. А в Литве всем заправляли именно князья.
