Дзержинский. От «Астронома» до «Железного Феликса» - страница 132
В литературе о Дзержинском часто упоминается негативная оценка Лениным его работы в качестве наркома путей сообщений. Данная оценка приводится со слов бывшего наркома железных дорог, а позднее одного из противников Дзержинского, ключевого оппозиционера 1920-х гг. Л. Д. Троцкого.
Материалы доклада Ленина вроде дают подтверждение этим мемуарам.
Однако, на наш взгляд, это упрощение ситуации. Во-первых, нет датировки. Конфликтная ситуация могла иметь место в самом конце декабря 1921 г., когда случились перебои со снабжением из Сибири. На это указывает ряд обстоятельств. В первой половине декабря 1921 г. у Дзержинского не было каких-либо проблем с докладом. Так, Протокол Политбюро № 84 от 8 декабря 1921 г. (пункт 20) фиксировал предложение Дзержинского заслушать доклад о положении транспорта. На нем было также решено предложить СТО в закрытом заседании заслушать доклад Дзержинского об экономическом положении транспорта, с тем, чтобы практические решения были предварительно внесены для проверки в Политбюро. Далее у него был выезд в Петроград, где он пробыл три дня, а по возвращении препятствий его докладу не было. Очевидно, какие-либо проблемы с докладом и встречей с Лениным могли иметь место только в последней декаде декабря. Ленинский отказ принять Дзержинского в более ранний период если и имел место (как указывал Троцкий), то он мог иметь иные причины, связанные с реорганизацией ВЧК. Сам же Ленин к съезду имел косвенное представление о состоянии железных дорог, т. к. в начале 1922 г. он жил в Подмосковье в совхозе ВЧК Костино (17 января — 1 марта). В 1924 г. именно здесь будет основана по поручению Дзержинского знаменитая Болшевская трудовая коммуна ОГПУ.
Возможным моментом более поздней даты может быть искаженная информация, которую Ленин получал весь 1921–1922 г. от своего протеже в наркомате путей сообщений Ломоносова. У Дзержинского и Ломоносова были сложные отношения.
Хотя сибирская экспедиция Дзержинского оказалась достаточно эффективной, но вопрос об эффективности НКПС все же весной 1922 г. поднимался руководством страны. Так секретарем ЦК Сталиным 6 мая 1922 г. была отправлена телефонограмма зам СТО Цюрупе (копия Ленину), в которой говорилось о просьбе собрать комиссию в составе Цюрупы, Рыкова, Кржижановского, Каменева, Дзержинского о состоянии НКПС для намечения практических мер улучшения с предварительным сообщением о результатах совещания в секретариат РКП.
В любом случае съезд мало что изменил в политическом положении Дзержинского. Он среди других 27 человек был вновь избран в ЦК РКП (б). По-прежнему нагрузка Дзержинского не ограничивалась тремя ведомствами, он вновь будет получать различные должности и поручения. Так, 20 июня 1922 г. Постановлением Совнаркома Дзержинский был введен в состав Особого временного комитета науки при СНК. 6 июля Дзержинского ввели в состав комиссии Троцкого по промышленности.
Большая нагрузка была у Дзержинского по линии ГПУ. Открытый Политический процесс над партией эсеров 1922 г. курировал Уншлихт, и именно он решал ключевые вопросы. Дзержинский же давал общие рекомендации, и его роль в практической работе по подготовке процесса и его ведению была не столь значимая. В этот период Дзержинский был более плотно задействован в других разработках ГПУ. Так, более важна была его роль в разрешении вопроса о высылках лиц. Позднее, 18 января 1923 г., Политбюро приняло решение предоставить наркомвнудел Дзержинскому право, с последующим докладом в Политбюро, принимать меры в тех случаях, когда это окажется необходимым в отношении высылаемых в смысле приостановки тех высылок, по поводу которых состоялось решение Политбюро ЦК.
Летом 1922 г. произошел интересный случай с автомобилем Дзержинского. «В гараже ГПУ раздался телефонный звонок: «Говорит Дзержинский, немедленно подайте мне машину». Машина была подана по указанному адресу. Уже стемнело, а она не возвращалась. В гараже забеспокоились. Позвонили секретарю Дзержинского, но ответил сам Феликс Эдмундович.
— Как? Вы у себя, а где же машина?
— Какая машина?
— Да ваша. Вы же вызвали, и вот ее нет до сего времени.
— Немедленно отыскать машину, пассажиров — ко мне в кабинет!
Автомобиль был задержан, а обнаруженный в нем человек был доставлен в кабинет Дзержинского. Перед Феликсом Эдмундовичем предстал невысокого роста человек в солдатской шинели и фуражке. Бородка клинышком, усы. Доставленный был сильно взволнован, побледнел, усы, борода, губы тряслись.
— А! Дзержинский! — иронически заговорил председатель ГПУ. — Приятно с вами познакомиться. А я думал, что я Дзержинский. Оказывается, вы! Посмотрите, точно Дзержинский. Усы, бородка, одежда! Только вот ростом не вышел…
Пассажир пытался броситься на колени. Путался, прося прощения. Феликс Эдмундович предложил ему твердо держаться, спокойно рассказывать всю правду: зачем вызвал машину, куда ездил. Пока это происходило, стало известно, что задержанный — сотрудник Наркомпути. Никогда ни в чем предосудительном не был замечен, но почему вызвал машину, выяснено не было. Пассажир рассказал об этом сам.
— Сегодня воскресный день… Товарищи решили вместе отдохнуть. Пообедали, выпили… Захотелось с шиком покататься по Москве. Моим товарищам вызвать машину из гаража Наркомпути не удалось. Я назвал их шляпами и поспорил с ними, что вызову машину из гаража ГПУ. Меня подняли на смех. Я предложил товарищам пари, которое было принято. Машина пришла, и мы отправились кататься. Стемнело. На одной из улиц поперек встала чья-то машина, из которой вышли военные. Мои спутники сразу исчезли, а я растерялся.
