Дзержинский. От «Астронома» до «Железного Феликса» - страница 71
Заместитель председателя ВЧК Я.X. Петерс так объяснял причины расстрела:
«Вопрос о смертной казни с самого начала нашей деятельности поднимался в нашей среде, и в течение нескольких месяцев после долгого обсуждения этого вопроса смертную казнь мы отклоняли как средство борьбы с врагами. Но бандитизм развивался с ужасающей быстротой и принимал слишком угрожающие размеры. К тому же, как мы убедились, около 70 % наиболее серьезных нападений и грабежей совершались интеллигентными лицами, в большинстве бывшими офицерами. Эти обстоятельства заставили нас в конце концов решить, что применение смертной казни неизбежно, и расстрел князя Эболи был произведен по единогласному решению».
Небольшое описание конца жизненного пути Эболи оставил И. Бабель: «В сопровождении сторожа я иду в мертвецкую. Он приподнимает покрывала и показывает мне лица людей, умерших три недели тому назад, залитые черной кровью. Все они молоды, крепкого сложения. Торчат ноги в сапогах, портянках, босые восковые ноги. Видны желтые животы, склеенные кровью волосы. На одном из них лежит записка: «Князь Константин Эболи де Триколи». Сторож отдергивает простыню. Я вижу стройное сухощавое тело, маленькое, оскаленное, дерзкое, ужасное лицо. На князе английский костюм, лаковые ботинки с верхом из черной замши. Он единственный аристократ в молчаливых стенах. На другом столе я нахожу его подругу-дворянку, Франциску Бритти. Она после расстрела прожила еще в больнице два часа. Стройное багровое ее тело забинтовано. Она так же тонка и высока, как князь. Рот ее раскрыт. Голова приподнята — в яростном быстром стремлении. Длинные белые зубы хищно сверкают. Мертвая, она хранит печать красоты и дерзости. Она рыдает, она презрительно хохочет над убийцами…».
Вместе с тем это был именно первый санкционированный расстрел ВЧК, самосудный же расстрел был произведен ранее. Сразу же по опубликованию декрета, в ночь на 23 февраля 1918 г. на Суворовском проспекте в Петрограде работниками ВЧК и красногвардейцами было расстреляно 6 «офицеров-корниловцев». В «Известиях ВЦИК» это сообщение было более конкретизировано, правда, с ошибочной, более поздней датировкой. Согласно газете, в начале марта в ВЧК поступили сведения о собиравшихся контрреволюционерах в доме № 4 по Миллионной улице. Туда выехал отряд красногвардейцев во главе с членами ВЧК В. Л. Панюшкиным и Черкашиным. При аресте находившихся по указанному адресу семерых студентов было обнаружено составленное ими воззвание с призывом к свержению советской власти. Чекисты арестовали и вывезли студентов к амбарам Александро-Невской лавры, где открыли по ним стрельбу. В результате были застрелены пятеро студентов, один умер позднее от ран, и еще одному студенту удалось сбежать. По данному самосудному расстрелу наркомом юстиции И. З. Штейнбергом было возбуждено дело, но вскоре следствие зашло в тупик в связи с потерей материалов дела при переезде правительственных органов в Москву. Позднее, уже в апреле 1918 г., Моссовет примет специальное сообщение об аресте Панюшкина и Черкашина и предании их суду. Однако ВЧК заявило о доверии указанным лицам как истинным революционерам, допустившим в боевой революционной обстановке «невольные ошибки», одновременно выразив протест против травли чекистов, «не обоснованной ни полнотой следствия, ни хотя бы минимальной необходимостью». Вскоре после того как Панюшкина командировали чрезвычайным военным комиссаром по борьбе с контрреволюцией в Тульскую область, дело окончательно заглохло.
28 февраля ВЧК расстреляло еще двух грабителей, действовавших от имени Чрезвычайной комиссии: В. А. Смирнова и И. В. Занозу. Я. Х. Петерс вспоминал: «…некий проходимец со своими подручными якобы от имени ВЧК организовал «обыск» у кутящих буржуев в гостинице «Медведь», забрал у них ценности и деньги и заявил, что это делается по поручению Дзержинского. Проходимец ничего общего с ВЧК не имел. Это был просто хулиган и грабитель, но тем не менее, когда об этом «обыске» узнал Штейнберг, он пустился в такую истерику, что товарищу Дзержинскому пришлось потратить чрезвычайно много времени и сил, чтобы доказать, что борьба с хулиганами и грабителями входит в задачи ВЧК».
В 1918 г. и в последующие годы подобные действия будут неизменно караться ВЧК высшей мерой наказания.
Первоначально в ВЧК не злоупотребляли новыми чрезвычайными полномочиями. Всего в петроградский период деятельности ВЧК по постановлениям чрезвычайных комиссии было расстреляно 16 человек. Девять из них приходились на февраль 1918 г., остальные на первую неделю марта. За исключением одного расстрелянного германского шпиона все это были лица с богатым уголовным прошлым, что особо подчеркивалось как самими чекистами, так и в сообщениях советской периодики.
Вместе с тем ситуация с применением высшей меры наказания зимой 1918 г. обстояла не столь благополучно, как это подавалось большевиками населению. Декрет «Социалистическое отечество в опасности» открыл целую череду новых несанкционированных расстрелов местными органами власти, так как в документе не говорилось об органах, получивших это право.
В результате помимо ВЧК производили расстрелы на месте преступления и другие органы советской власти. Уже в первый день применения смертной казни 22 февраля 1918 г. в Петрограде было расстреляно не менее 13 уголовников. Расстрелы продолжались и после выхода разъяснения ВЧК от 23 февраля, в котором чекисты говорили о закреплении расстрельной функции исключительно за ЧК и недопустимости подобных самосудных приговоров. Расстрелы не стали даже менее массовыми. Так, счет расстрелянных на месте преступления 26 февраля 1918 года доходил в Петрограде уже до 20 человек.
