Вставай, страна огромная! Великая Отечественная во - страница 31
Проявила себя в бою и морская пехота. Так 12 августа немцы попытались прорваться через позиции 1-го полка морской пехоты, у пункта Булдынка. Первыми приняли удар от мотоциклетных сил бойцы роты капитана А. С. Ламзина. Он предпринял уже знакомую тактику. Сначала подпустил к себе фашистов, а потом скомандовал «Огонь!». Видя, что мотоциклы не смогли прорваться, немцы пустили танки, но бойцы подбили несколько из них, остальные отошли назад к себе. Этот пример воодушевил пехоту, и она поднялась в атаку, чтобы добивать оставшихся гитлеровцев. За свою храбрость Ламзин был удостоен ордена Ленина. Другой боец Александр Нечипуренко был секретарем комсомольской организации дивизиона. Но это не мешало ему быть отважным и умелым воином. 17 сентября он вместе с отрядом прошел на вражескую территорию и оттуда с помощью радиостанции контролировал огонь артиллерии. Во время следующей высадки он уничтожил минометную батарею, в другой раз пулеметный расчет и десять гитлеровцев, после чего захватил вражеское противотанковое орудие и привел его к своим. За свое мужество он также получил орден Ленина. Тем временем 95-я дивизия готовилась к наступлению. Перед этим они на танкоопасном участке установили артиллерийское орудие. Оборону там держал 161-й полк. Подпустив танки на близкое расстояние, они открыли огонь. Особо тяжело пришлось батареи 97-го противотанкового дивизиона. Его командир капитан В. И. Барковский управлял боем и следил, чтобы огонь велся прямой наводкой. Бой продолжался целый день. Немцы потеряли 25 танков и были вынуждены отступить обратно.
Тем временем в районе Чабанки противник усиливал натиск. 1-й полк морской пехоты и 54-й стрелковый полк были потеснены. Враг подошел к позициям 412-й батареи, которой командовал капитан Н. В. Зиновьев. Видя, что приближается угроза, он послал на разведку группу во главе с комиссаром батареи А. В. Малинко.
Они точно определили местонахождение вражеских орудий и те были уничтожены огнем 412-й батареи. Через день 18 августа эта батарея уничтожила немецкую автоколонну, прорвавшуюся через Аджалыкский лиман. В итоге переправа через дамбу была тоже уничтожена, но таким образом больше противник не мог через этот участок прорваться к ним. Второй раз, когда немцы попытались атаковать батарею с помощью танков со стороны Булдынки, были уничтожены все восемь танков. Потом ими была отбита атака, состоявшая из роты пехоты и четырех танков. Они заставила врагов метаться искать убежище, после чего их добили 80 морских пехотинцев 3-го батальона того самого 1-го полка, во главе с политкомиссаром батальона Н. Касьяненко. Они пленили 71 немца, а также захватили очень много оружия. Потом эту батарею попытались уничтожить еще раз. Слишком сильно она мешала врагам и они хотели уничтожить ее не считаясь с потерями. Бой длился 20 минут. В ходе него было убито пятьсот фашистов, но их натиск не ослабевал. Часть из них были прижаты огнем батареи к земле и не могли подняться. Но, невзирая на это гитлеровцы стали расширять прорыв. Тогда на помощь артиллеристам вышли ополченцы-шахтеры, вооруженные гранатами. Командир роты погиб. Его место занял политрук Пронин, который и повел ее в атаку. Он был ранен, но бойцы под его командованием смогли отбить наступавших немцев. Задача была выполнена.
Но положение было тяжелое и на очередном заседании Военного совета встал вопрос об уничтожении батареи, так как враг наращивал силы, а им не могли выделить дополнительную дивизию для зашиты форпоста. Видя ситуацию, генерал-лейтенант Софронов сказал, что в целях недопущения фашистских войск к станции Сортировочной надо срезать выступ в районе пунктов Г ил ьдендорф и Повары, оставить участок между Большим Аджалкским и Аджалыкским лиманами. В данной ситуации позиция 412-й батареи оказалась у врага, потому ее надо было взорвать, чтобы не она не досталась немцам. Таким образом, хотели не подпустить фашистов к станции, создав единую, непрерывную и прямую линию фронта.
Когда приехали к командиру батареи Зиновьеву, то сразу не сказали ему о судьбе его позиции. Когда, наконец, он узнал об этом, то заявил, что накануне они сменили поврежденные 18-ти тонные стволы на новые и после такой тяжелой работы нельзя взрывать все, что было исправлено. Но это был приказ. Моряки забрали 45-мм орудия, минометы, трофейное оружие и подорвали свою батарею. После этого они и артиллеристы влились в 1-й морской полк. Тем временем с 25 августа в Одессе ввели карточную систему на приобретение продуктов питания, как и в осажденном Ленинграде. В городе медленно, но верно начинался голод. Конечно, это нельзя сравнивать с блокадой Ленинграда, длившейся 900 дней, так как здесь оборона города закончилась за 73 дня. Но, тем не менее, проблемы приобретения еды набирали обороты.
Сужение площади оборонительного рубежа тоже беспокоило всех, в том числе и Ставку Верховного Главнокомандования. Все опасались, что из-за этого вражеской артиллерии будет значительно легче обстреливать город. Чтобы не допустить более, серьезных последствий было приказано оборонять до последнего каждый метр земли. Для этого было мобилизовано ещё 5000 добровольцев. На заводах шла срочная перестройка их на военный лад. Был налажен выпуск гранат и взрывчатых веществ, которые никогда до этого в Одессе не производились. Было приказано как можно быстрее ремонтировать поврежденные суда. Также было налажено производство оружия, которое никогда до этого, как и взрывчатка не производилось в этом городе. Очень большой размах приобрела агитационно-пропагандистская работа. Ею воспевались трудовые достижения на ниве создания производства оружия и бронемашин, взрывчатки и других товаров для фронта. Пропагандировался ударный труд для того, чтобы как можно больше продукции получил фронт. Сейчас это кажется непонятным, но тогда, когда от усердного труда каждого рабочего зависела судьба региона, такая деятельность несла свой сугубо важный оттенок. Воины тем временем делала все, чтобы не допустить дальнейшего сужения фронта.
