Полное собрание сочинений. Том 3. Развитие капитал - страница 106
Раздробленность рабочих на дому – не менее вредная сторона этой системы. Вот рельефная характеристика этой стороны дела, исходящая от самих скупщиков: «Операции тех и других» (мелких и крупных скупщиков гвоздей у тверских кузнецов) «построены на одних началах – при заборе гвоздей расплачиваться частью деньгами, частью железом и всегда иметь кузнецов для большей сговорчивости у себя на дому». В этих словах заключается нехитрая разгадка «жизненности» нашей «кустарной» промышленности!
Раздробленность рабочих на дому и обилие посредников естественно ведет к процветанию кабалы, ко всяким формам личной зависимости, сопровождающим обыкновенно «патриархальные» отношения в деревенских захолустьях. Долги рабочих хозяевам – самое распространенное явление в «кустарных» промыслах вообще, и при домашней работе в частности. Работник обыкновенно не только Lohnsklave, но и Schuldsklave. Выше были указаны некоторые примеры того положения, в которое ставит рабочего «патриархальность» деревенских отношений.
Переходя от характеристики капиталистической работы на дому к условиям ее распространения, необходимо отметить прежде всего связь этой системы с прикреплением крестьян к наделу. Отсутствие свободы передвижения, необходимость нести иногда денежные потери для того, чтобы развязаться с землей (именно, когда платежи за землю превышают доходность с нее, так что сдающий надел в аренду приплачивает от себя арендатору), сословная замкнутость крестьянской общины – все это искусственно расширяет область применения капиталистической домашней работы, искусственно привязывает крестьянина к этим худшим формам эксплуатации. Устарелые учреждения и насквозь пропитанные сословностью аграрные порядки оказывают, таким образом, самое вредное влияние и в земледелии, и в промышленности, задерживая технически отсталые формы производства, связанные с наибольшим развитием кабалы и личной зависимости, с наиболее тяжелым и наиболее беспомощным положением трудящихся.
Далее, несомненна также связь домашней работы на капиталистов с разложением крестьянства. Широкое распространение домашней работы предполагает два условия: 1) наличность массового сельского пролетариата, который должен продавать свою рабочую силу и притом дешево продавать; 2) наличность хорошо знакомых с местными условиями зажиточных крестьян, которые бы могли взять па себя роль агентов при раздаче работы. Присланный торговцем приказчик далеко не всегда сумеет исполнить эту роль (особенно в более или менее сложных промыслах) и вряд ли когда-либо в состоянии исполнить ее так «артистически», как местный крестьянин, «свой брат». Крупные предприниматели, вероятно, не могли бы осуществить и половинной части своих операций по раздаче работы на дома, если бы они не имели в своем распоряжении целую армию мелких предпринимателей, которым можно доверить товар в долг или сдать на комиссию и которые жадно хватаются за всякий случай расширить свои маленькие торговые операции.
Наконец, в высшей степени важно указать значение капиталистической работы на дому в теории избыточного населения, создаваемого капитализмом. Никто не разговаривал так много об «освобождении» рабочих русским капитализмом, как гг. В. В., Н. —он и прочие народники, и никто из них не потрудился, однако, проанализировать те конкретные формы «резервной армии» рабочих, которые создавались и создаются в России в пореформенную эпоху. Никто из народников и не заметил той мелочи, что домашние рабочие составляют едва ли не самую крупную часть нашей «резервной армии» капитализма. Посредством раздачи работы на дома предприниматели получают возможность немедленно увеличивать размеры производства до желаемых размеров, не затрачивая значительных капиталов и значительного времени на постройку мастерских и т. п. А такое немедленное расширение производства очень часто предписывается условиями рынка, когда усиленный спрос является вследствие оживления какой-либо крупной отрасли промышленности (напр., железнодорожного строительства) или вследствие таких обстоятельств, как война и т. п. * Поэтому другую сторону того процесса, который мы охарактеризовали во II главе как образование миллионов сельскохозяйственного пролетариата, представляет из себя, между прочим, громадное развитие в пореформенную эпоху капиталистической работы на дому. «Куда же делись руки, освобожденные от занятий домашнего, в строгом смысле натурального, хозяйства, имевшего в виду свою семью и немногочисленных потребителей соседнего базара? Фабрики, переполненные рабочими, быстрое расширение крупного домашнего производства дают ясный ответ» («Пром. Влад. губ.», III, 20. Курсив наш). Как велико должно быть в настоящее время в России число рабочих, занятых на дому предпринимателями в промышленности, это будет видно из цифр, приводимых в следующем параграфе.
VIII. Что такое «кустарная» промышленность?
В двух предыдущих главах мы имели дело главным образом с той промышленностью, которую у нас принято называть «кустарною»; можно попытаться теперь дать ответ на поставленный в заголовке вопрос.
Начнем с некоторых статистических данных, чтобы судить о том, какие именно из анализированных выше форм промышленности фигурируют в литературе в общей массе «кустарных промыслов».
Московские статистики, в заключение своего исследования крестьянских «промыслов», подвели итоги всем и всяческим неземледельческим занятиям. Насчитали 141 329 чел. (т. VII, в. III) в местных промыслам (изготовляющих товары), причем однако сюда попали и ремесленники (часть сапожников, стекольщиков и мн. др.), распиловщики леса и пр. и пр. Не менее 87-ми тысяч из них представляют из себя (по нашему подсчету отдельных промыслов) рабочих на дому, занятых капиталистами. Наемных рабочих по 54-м промыслам, о которых мы могли свести данные, 17 566 из 29 446, т. е. 59,65 %. По Владимирской губ. мы получили такие итоги (по пяти выпускам «Пром. Влад. губ.»): всего 18 286 работников в 31 промысле; из них 15 447 в промыслах с господством капиталистической работы на дому (в том числе 5504 наемных рабочих, т. е. наймитов, так сказать, второй степени). Затем 150 сельских ремесленников (из них 45 наемных) и 2689 мелких товаропроизводителей (из них 511 наемных). Итог капиталистически занятых рабочих равен (15 447 + 45 + 511 =) 16 003, т. е. 87,5 %. По Костромской губ. (на основании таблиц г. Тилло в «Трудах куст. ком.») насчитывается 83 633 местных промышленника, из них 19 701 лесных рабочих (тоже «кустари»!), 29 564 чел. домашних рабочих на капиталистов; около 19 954 чел. в промыслах с преобладанием мелких товаропроизводителей и около 14 414 сельских ремесленников *. По 9 уездам Вятской губ. насчитывается (по тем же «Трудам») 60 019 местных промышленников; из них 9672 мельника и маслобойщика; 2032 – ремесленники чистого типа (окраска тканей); 14 928 – отчасти ремесленники, отчасти товаропроизводители с громадным преобладанием самостоятельного труда; 14 424 – в промыслах, отчасти подчиненных капиталу; 14 875 – в промыслах с полным подчинением капиталу; 4088 – в промыслах с полным преобладанием наемного труда. По данным «Трудов» об остальных губерниях мы составили таблицу тех промыслов, об организации которых имеются более или менее подробные данные. Получили 97 промыслов с 107 957 работниками, суммой произв. 21 151 тыс. руб. Из них в промыслах с преобладанием наемного труда и капиталистической работы на дому – 70 204 раб. (18 621 тыс. руб.); в промыслах, в которых наемные рабочие и рабочие, занятые капиталистами на дому, составляют лишь меньшинство – 26 935 раб. (1706 тыс. руб.); и, наконец, в промыслах с почти полным преобладанием самостоятельного труда – 10 818 раб. (824 тыс. руб.). По данным земско-статистических материалов о 7-ми промыслах Горбатовского и Семеновского уездов Нижегородской губ. насчитывается 16 303 кустаря, из которых 4614 работают на базар; 8520 – «на хозяина» и 3169 в наемных работниках; т. е. 11 689 капиталистически употребляемых рабочих. По данным пермской кустарной переписи 1894/95 г. из 26 тыс. кустарей – 6,5 тыс. (25 %) наемных рабочих и 5,2 тыс. (20 %) работающих на скупщика, т. е. 45 % капиталистически употребляемых рабочих.
