Дипломатия Людовика XIV. - страница 63
В Версале опасались перемен во внешней политике Якова II. «Всегда наблюдайте за намерениями короля в отношении принца Оранского, знайте, не ведутся ли переговоры о новом союзе между королем и Генеральными штатами» 17. Это письмо Людовика, датированное августом 1685 года, определяло тактику французского посла в Лондоне Барийона.
Карл II стремился успокоить французский двор. Он неоднократно беседовал с Барийоном, говорил послу: «Я хочу думать только о том, чтобы утвердить мою власть и обеспечить безопасность для католической религии. Не следует таким образом полагать, что я осуществлю какие-либо меры, способные нарушить покой христианства и помешать успеху моих намерений» 18.
Как же укреплял Яков II позиции католицизма в Англии? Он назначил на командные посты в армии офицеров-католиков и изгнал многих офицеров-протестантов. Управляя протестантской страной, король принимал иезуитов и даже папского нунция, публично призывал английских солдат к отказу от протестантской веры и переходу в католичество, сажал в тюрьмы протестантских епископов, уволил епископа Лондона. Фактически Яков II выступал в незавидной роли слуги Людовика XIV, получающего от него жалованье.
Однако в Версале политикой английского короля были недовольны. В письме Людовика XIV послу в Лондоне отмечалось, что попытки двора Якова II «ниспровергнуть все законы Англии с целью добиться поставленной задачи трудно осуществимы» 19. Необычный для французской дипломатии подход! Видимо, ее многочисленные просчеты на этот раз вынуждали мыслить трезво.
Любая попытка перемен в «треугольнике» Англия — Франция — Соединенные провинции немедленно сказывалась на каждой из сторон. Напряженность во франко-голландских отношениях резко возросла осенью 1685 года в связи с отменой Людовиком XIV Нантского эдикта (подробно об этом рассказывается в следующей главе) и преследованиями во Франции протестантов. Фагель выступил по этому вопросу на заседании Генеральных штатов. Он обрушился на французские власти, не выполнявшие условия торгового договора, в соответствии с которым голландцы, даже в случае войны, могли в течение девяти месяцев решать вопросы продажи своего имущества и возвращения на родину.
Широкое распространение в Голландии получило письмо амстердамцев, торговавших с Францией, адресованное бургомистрам Амстердама. Авторы сообщали не только о преследованиях французов-протестантов, но и о притеснениях голландских граждан и членов их семей, родившихся в Нидерландах. От уехавших из Франции требовали, чтобы они вернулись в течение нескольких дней под угрозами штрафа в 3 тысячи ливров, разрушения дома, конфискации имущества.
Обстановка в Соединенных провинциях накалилась. Аво сообщал, что притеснения гугенотов во Франции вынуждали бургомистров Амстердама «примириться с принцем Оранским». Ряды голландских сторонников Франции быстро таяли. Они боялись, что их объявят «друзьями французов», и поэтому избегали контактов с послом. Однако влиятельные амстердамцы встретились в декабре 1685 года с Аво. Они заявили, что гонения на гугенотов изменили многое. Политическая обстановка в Нидерландах стала неблагоприятной для Франции.
Сложившиеся условия умело использовали штатгальтер и его окружение. Они не только возбуждали у местного населения неприязнь ко всему французскому. Вильгельм Оранский брал к себе на службу офицеров-гугенотов. Он установил им высокие оклады: 1800 ливров в год — полковнику, 1300 — подполковнику, 1100 ливров — майору, 900 ливров — капитану, 500 ливров — лейтенанту. (5 голландских ливров были равны 6 французским.) Каковы цели «благотворительной кампании» штатгальтера? Ответ на этот вопрос дает текст присяги французских офицеров, поступивших на голландскую службу. Присяга обязывала сражаться повсюду, куда бы ни послало командование, и против любого противника без исключения 20.
А противник Вильгельма Оранского вырисовывался все более определенно — Яков II. Аво своевременно начал подавать сигналы тревоги. «В Англии заснули» 21, — писал посол Людовику XIV 20 августа 1688 года. 2 сентября он подвел итоги своих наблюдений: «Состояние умов в настоящее время таково, что большая часть населения провинции Голландии хочет войны. Одни потому, что они за принца Оранского, другие — по религиозным причинам, третьи — в силу своих торговых интересов». Сообщив эти сведения из Гааги Барийону, Людовик XIV считал, что действия флота и войск Оранского против Англии «означали нарушение мира и открытый разрыв» с Францией 22.
Тревожные ноты звучали и в других письмах, направленных из Версаля в Лондон в сентябре 1688 года. Король подчеркивал, что двор Карла II словно не ощущал нависшей над ним опасности. Не слепы и не глухи ли министры британского монарха? Ведь Вильгельм Оранский решил вступить на землю Англии с находившимися у него на службе английскими солдатами и со своим гвардейским полком под лозунгами защиты протестантской религии, законов и конституции страны. Людовик повторил предостережения: в Лондоне впали в «своего рода летаргию», там «рассматривают как химеру самый опасный заговор, о котором когда-либо шла речь» 23.
Аво почти ежедневно сообщал королю, Круасси, Лувуа, Барийону все новые тревожные сведения. Информация была подробной. Построен лагерь для 20 тысяч человек. Штатгальтер намерен набрать дополнительно 7 тысяч солдат, 9 тысяч матросов. Он уже оплатил наемников: 12 тысяч брандербуржцев, 6 тысяч саксонцев. К выходу в море готовились всё новые корабли. Посол приводил данные о численности моряков, их вооружении, снаряжении, запасах продовольствия. 14 сентября 1688 года Аво сообщил: у штатгальтера 70 военных кораблей и 500 различных вспомогательных судов. Через четыре дня он писал, что «принято решение высадить десант в Англии с личным участием принца Оранского». Названо было и время вторжения — октябрь 1688 года. Посол предложил ввести французские войска в Соединенные провинции. Он считал, что перед объединенным англо-французским флотом штатгальтер не осмелится «осуществить свое предприятие» 24.
