Дипломатия Людовика XIV. - страница 66
Где расселились протестанты? В Нормандии проживали около 60 тысяч человек, в таких областях, как Сентонж (юг департамента Альп-Маритим) — 100 тысяч, Пуату — 90 тысяч, в Гиене — 100 тысяч, в Лангедоке — 88 тысяч, в Виваре (современный департамент Ардеш) — 48 тысяч, в Дофине — 83 тысячи. Католическое население относилось к протестантам враждебно. Для простого католика протестант был еретиком: он не признавал святых, их образы и реликвии; заменил святую мессу на латыни богослужением на простонародном языке. К «идейным» разногласиям примешивались и острые мотивы социального неравенства. На юге, например, нередко протестанты были богатыми людьми, а католики — бедными 6.
Итак, и с политической, и с социальной, и с территориально-географической точек зрения новая религиозная война с гугенотами отнюдь не могла рассматриваться в Версале как молниеносный крестовый поход.
По каким же мотивам Людовик XIV решился на отмену Нантского эдикта? Одна вера, один закон, один король. Вот в чем суть безжалостной войны против гугенотов. Ее главная цель — укрепление абсолютистского государства, личной власти монарха, попытавшегося использовать в своих целях благоприятную международную обстановку. На пагубный путь уничтожения «ереси» короля толкали духовенство, значительная часть дворянства. Влияние — постоянное и упорное — на него оказывал духовник-иезуит. Людовик испытывал болезненное недоверие к протестантским приходам, как к маленьким мятежным республикам.
Во Франции с 1598 года существование двух религий освящал закон. Подобного положения не было ни в одной европейской стране. Ассамблеи французского духовенства, собиравшиеся один раз в пять лет, выступали против «свободы совести» и протестантских церквей — «очагов сатаны». Эти церковные форумы и выдвинули программу борьбы против «ереси»: запрет гугенотам занимать общественные должности; разрушение вновь построенных церквей; закрытие больниц и коллежей, содержавшихся на средства протестантов и руководимых ими;, ограничение преподавания в школах чтением, письмом и счетом; признание смешанных браков недействительными; уплата пасторами тальи; лишение еретиков права держать гостиницы, таверны 7.
После подписания мира в Нимвегене католические круги во Франции сочли путь тс ликвидации протестантизма в стране открытым. А в 1682 году ассамблея французского духовенства направила протестантам «Пасторское предостережение»: «Вас ждут беды несравненно более ужасные и пагубные, чем все те, которые вы уже навлекли на себя до сих пор вашим бунтом и расколом церкви» 8. Слова — не добрых слуг господа, а скорее палачей-инквизиторов, сулящих своей жертве неизбежную и близкую гибель.
Отдавали ли себе отчет в Версале в том, что массовые преследования гугенотов во Франции непосредственно скажутся на ее международных позициях? Безусловно. Именно соображения внешней политики долгое время мешали Людр-вику XIV объявить войну «ереси». Он, как Ришелье и Мазари-ни, считал своим «наследственным» врагом дом Габсбургов. Для борьбы с ним французской дипломатии необходим был союз с протестантскими государствами. Отсюда — осторожность, выбор подходящего времени для решительного наступления на протестантизм и его последователей во Франции.
В 80-х годах позиции Франции в Европе окрепли. Но и положение Империи изменилось. Разгромив турок под Веной в 1683 году, император Леопольд I стал лидером христианства. В Версале не могли примириться с этим. Законы политической борьбы требовали ответного шага. У французского короля имелись свои козыри. Уничтожая корабли морских пиратов, например, французские моряки освобождали христиан из рабства, из плена. Но этого было мало для укрепления международного престижа Людовика XIV. Он рассчитывал, что разгром протестантов во Франции будет высоко оценен Ватиканом и всем католическим миром.
Кто же толкал короля на опасный путь религиозной войны? Канцлер ле Телье, его сын — государственный секретарь по военным делам Лувуа, архиепископ Парижа Арлей де Шампваллон, духовник короля. Многие современники событий и историки возлагают прямую ответственность за религиозную политику Людовика XIV на фактическую жену короля — Франсуазу де Ментенон (ей посвящена глава книги). И не без оснований. Другие утверждают, что хотя она знала о намерениях Людовика XIV в отношении гугенотов, но не одобряла репрессий, призывала к терпимости. Из писем Ментенон следует, что с ней не консультировались об отмене эдикта, хотя она и оказывала большое влияние на короля. «Она терпит эти гонения... Но она в них не участвует: это несомненный факт» 9. Источник достоверный — Вольтер.
Историк Франсуаза Шандернагор утверждает, что Ментенон была настроена против применения крутых мер в отношении гугенотов. «Неформальная королева» выступала за создание «Кассы обращенных» (протестантов, перешедших в католичество), из которых каждый, вставший на путь «истинной веры», мог получить денежное пособие.
Из влиятельных людей королевства Кольбер выступал против отмены Нантского эдикта. Ментенон упрекала его за то, что «он думает только о финансах и никогда о религии». Но не религиозными мотивами объяснялась позиция генерального контролера. Он хорошо знал, что среди протестантов много было людей богатых и их политическое влияние значительно превосходило их численность. Это были банкиры из Руана и Лиона, коммерсанты, действовавшие в огромном районе от Дюнкерка до Байонны, преуспевавшие предприниматели. В некоторых торговых компаниях (например, стран Севера) всеми делами заправляли протестанты из Парижа, Ларошели. Преследования деловых людей, тем более их разорение и изгнание неизбежно должны были негативно сказаться на состоянии экономики как отдельных регионов, так и страны в целом. К религиозным проблемам Кольбер подходил прежде всего с учетом национальных интересов. Но к концу жизни его влияние упало. В 1683 году генеральный контролер финансов умер. А события показали, что он был прав.
