Дипломатия Людовика XIV. - страница 68
Адмиралу Абрахаму Дюкену Людовик XIV в виде особого исключения разрешил остаться в Париже или в его личных владениях при условии, что он не будет делать публичных заявлений о своей приверженности протестантской вере. Это, несомненно, была уступка со стороны монарха. Но и заслуги Дюкена можно считать исключительными. Сын торговца из Дьеппа разгромил английский флот у берегов Сицилии, громил пиратов в Средиземном море, подверг бомбардировке Алжир и Геную — союзников Испании.
Адмиралу исполнилось 75 лет. Король отправил его в отставку с сохранением званий, титулов и, что особенно важно, пенсии. Вслед за отцом и сын Дюкена Анри не отрекся от протестантской веры. Он купил за 138 тысяч ливров земли в швейцарском кантоне Во и получил разрешение Людовика XIV на поселение в Швейцарии. В этой сухопутной стране Анри стал адмиралом. Правда, воевать сыну, в отличие от отца, пришлось не в Атлантическом океане, не в Средиземном море, а на скромном озере Леман, защищая Женеву от войск герцога Савойского 12.
Абрахам Дюкен скончался 1 февраля 1688 года. Прошла неделя, и все королевские заверения оказались забытыми. К маркизе Дюкен явился шеф уголовной полиции Никола де ла Рейни и потребовал, чтобы вся ее семья перешла в католическую веру. Вдова ответила, чтоона католичка по рождению, но протестантка по мужу. На следующий день было принято решение о конфискации всего ее движимого и недвижимого имущества. В доме разместили солдат, которых маркиза должна была кормить за свой счет. Анри уговорил мать спасти себя, дав согласие на переход в католичество. Женщина, оказавшаяся в безвыходном положении, подчинилась. Интендант проявил в отношении мадам Дюкен «всю возможную вежливость». Такова невысокая цена порядочности и гуманности Людовика XIV и его окружения.
Что принесла Франции «ошибка века», совершенная королем и его министрами? «Эдикт Фонтенбло» не только не содействовал единству страны, а, наоборот, привел к гражданской войне, к восстанию гугенотов-камизаров в Севеннах. Оно было массовым и продолжительным (1702—1705 гг.).
Огромный ущерб религиозные преследования нанесли финансам Франции. Изгнанники вывезли за границу астрономическую сумму — 60 миллионов ливров. Страна лишилась богатых промышленников и торговцев, опытных ремесленников и рабочих.
Большой урон понесла экономика. В Туре в 1683 году насчитывалось 900 кожевенных мастерских, 8 тысяч ткацких и 3 тысячи станков для обработки льна, а в 1698 году соответственно 54, 1200 и 60. Основная причина резкого сокращения производственной базы заключалась в том, что 3 тысячи протестантов бежали из города. «Отмена Нантского эдикта обезлюдила королевство и передала наши мануфактуры и почти всю нашу торговлю нашим соседям и еще дальше; она привела к процветанию их государств за счет нашего, к возникновению у них новых городов и других поселений», — писал Сен-Симон. Его взгляды разделяет Флассан: «Несомненно, что Людовик XIV в тот момент, когда раздраженная Европа объединилась против него, совершил огромную политическую ошибку, вынудив стольких своих полезных и честных подданных вывезти за границу их руки, их таланты и индустрию» 13.
Жестоко пострадали от преследований протестантов армия и флот Франции. Главный строитель крепостей и укреплений Вобан направил Лувуа «Записку», в которой писал о бегстве из французского королевства 12 тысяч солдат, 9 тысяч матросов, 600 офицеров. Генерал-лейтенант Рювиньи перешел на службу к Вильгельму Оранскому. Он командовал армией. Эмигранты служили в голландском флоте. Один из них, Жан Фурнье, выдал секрет галлиотов-бомбометателей. Используя новое оружие, английская эскадра превратила в руины город Дьеп. Другой пример. Эмигрант Кайо создал во французских портах шпионскую сеть, регулярно сообщавшую сведения о планах морских операций, военных кораблях, их командах, вооружении и снаряжении 14.
Офицеры-гугеноты служили в армиях многих протестантских государств. По словам Вольтера, даже у Карла XII был «французский полк».
Итоги настоящей войны с «ересью» подвел Флассан. По его сведениям, 250 тысяч гугенотов перешли в католичество. Религиозные измены оплачивала «Касса обращенных». Штатскому лицу платили 6 ливров, пехотинцу — 20, кавалеристу — 30, сержанту — 40. Дворяне ценились значительно дороже. Им устанавливали пенсии в 2—3 тысячи ливров. Они к тому же освобождались и от уплаты налогов.
Люди, меняющие свои убеждения, как правило, не отличаются высокими моральными качествами. И некоторые «спасенные еретики» получали деньги по нескольку раз, в разных приходах. Однако из оставшихся во Франции протестантов не менее 400 тысяч скрывали свои взгляды. Более 300 тысяч беженцев, преодолевая смертельную опасность, бежали из страны 15.
Особенно тяжело преследования протестантов отразились на международном положении французского королевства, «Эдикт Фонтенбло оказал гибельное влияние на внешнюю политику Франции». Это вывод Жана Орсибаля, исследователя истории религиозных войн во Франции. «Отмена Нантского эдикта была безрассудным актом не только во внутренней политике; она ослабила престиж Людовика XIV в Европе, воскресила старую ненависть и ускорила осуществление злых замыслов его врагов». Слова академика Камила Руссе. Таких же взглядов придерживались и многие современники событий. Вобан несколько раз — в записках королю 1689, 1692 и 1693 годов — предлагал вернуться к Нантскому эдикту. С точки зрения как внутренней, так и внешней политики Франции это был наилучший, хотя и не престижный для королевской власти вариант. Но Людовик XIV отличался упрямством. Он говорил своим приближенным, что «никогда не возобновит Нантский эдикт, даже если враг будет стоять на Луаре» 16. Конечно, по меньшей мере наивно обсуждать нереализованные возможности. История не терпит сослагательного наклонения. Но, тем не менее, нежелание Людовика XIV менять свои ошибочные решения дорого обошлось Франции.
