От Ленина до Путина. Россия на Ближнем и Среднем Востоке - страница 247
Впервые в постсоветской истории Россия развернула на удаленном театре военных действий межвидовую группировку, включающую смешанное авиационное соединение, подразделения сил специальных операций, морской пехоты, ВДВ, сухопутных войск, силы и средства противовоздушной обороны (морского и наземного базирования), боевые бронированные машины, артиллерию, комплексы связи и управления, радиоэлектронной борьбы, подразделения разведки, материально-технического обеспечения (МТО). Это была демонстрация возможности страны подкреплять в случае необходимости свои политические акции силовыми методами.
Автор не считает себя военным специалистом, но полагает, что одновременно происходила проверка боеготовности техники и личного состава в условиях боевых или близких к боевым, отрабатывались возможности новых видов оружия, выявлялись недостатки, пути совершенствования вооруженных сил. Соответствующие выводы были сделаны после потери по техническим причинам двух самолетов с авианосца «Адмирал Кузнецов». Естественно, что Россия несла и военные расходы на операции, но они, по официальным заявлениям, оставались в пределах военного бюджета. Мало того, улучшение репутации российской военной техники и оружия служило увеличению объемов экспорта вооружений РФ.
Забегая хронологически немного вперед, отметим, что 15 июля 2016 года в Минобороны России прошла военно-научная конференция по обобщению опыта действий российской группировки в Сирии. Министр обороны России С. Шойгу заявил, что, как показывает анализ развития обстановки в мире, в ближайшей перспективе вероятность возникновения военных конфликтов сохранится. «Такие кризисные ситуации, как в Сирии, могут быть спровоцированы в любой стране, в том числе в постсоветских государствах Центральной Азии и Закавказья. В этих условиях Россия будет вынуждена адекватно реагировать на потенциальную угрозу». Изучение опыта военных действий в Сирии «позволит выработать предложения по дальнейшему строительству вооруженных сил, повышения их боевых возможностей и создания… оружия нового поколения». Министр констатировал, что при активной поддержке авиации и артиллерии российской группировки сирийские войска освободили 586 населенных пунктов… и более 12 тыс. кв. км территории.
К моменту начала операции российских ВКС в Сирии уже действовала авиация США и их союзников. Сразу же были приняты меры, чтобы предотвратить какие-либо инциденты, были установлены прямые линии связи с американским командованием коалиционной группировки в Ираке, с турецким министерством обороны, с Генеральным штабом Израиля.
Уже 20 октября 2015 года Министерство обороны России и министерство обороны США подписали «Меморандум о предотвращении инцидентов и обеспечении полетов авиации в ходе операций в Сирии». В нем регламентировались действия пилотируемых и беспилотных летательных аппаратов в воздушном пространстве над Сирией с целью предотвратить возникновение нежелательных инцидентов между авиацией России и США. Были организованы каналы для круглосуточной оперативной связи между соответствующими органами военного управления России и США, определен механизм взаимодействия, включая оказание взаимной помощи при возникновении кризисных ситуаций. Американцы обязались довести согласованные правила до всех участников возглавляемой ими коалиции. Между российскими и американскими военными проводились видеоконференции. Главным пунктом разногласий был все тот же вопрос: кого считать «террористом»? кого США считали «другом» и кого — «врагом»?
Возможно, что действия ВКС в Сирии не ставили задачи «принудить США» к сотрудничеству, если использовать терминологию «принудить к миру». Но фактически это произошло — слишком велик был риск ненамеренного столкновения российских и американских военных. Поэтому сразу обозначились контуры какого-то диалога и сотрудничества двух стран на военно-тактическом уровне, но не по совместным действиям.
М.Л. Богданов. Фактически сразу начались контакты российских и американских военных, чтобы договориться о правилах игры. Но дело шло с трудом. В частных беседах госсекретарь Керри говорил, что надо взаимодействовать, но публично не мог этого заявить. А Пентагон и ЦРУ говорили, что мы с русскими не будем устанавливать контакты, не будем ни о чем договариваться. Такая была двойственная картина, идеологизированный, непрактичный и, на наш взгляд, абсолютно неразумный подход. Это продолжалось долго. Но в конце концов все-таки решили: нужно работать вместе. И сразу возник принципиальный вопрос: а кого считать террористами? Нам говорили: вы не по тем бьете, не по террористам, а по нашим друзьям.
Автор. Но ведь мы действительно употребляли выражение «ИГИЛ и другие террористические организации».
М.Л. Богданов. Извините. Мы говорили американцам: если вы знаете, по кому не нужно бить, покажите, где ваши друзья. Если не хотите определить, где ваши друзья, покажите, где, по вашему мнению и по вашей информации, наши общие враги. Давайте бить вместе.
Автор. Удалось убедить американцев?
М.Л. Богданов. Нам говорят: трудно определить, где находятся только враги, потому что там и друзья. Мы предлагали: надо их разделить; вы скажите своим друзьям, чтобы они отошли в сторону. Американцы уходили от ответа; мол, там у них семьи, они местные. А потом признались, что их друзья их не слушают, потому что получают и деньги и оружие в основном не от американцев, а от турок, катарцев, саудовцев.
