Дигитал - страница 23
— Итак, Леша, начнем прояснять ситуацию. Прежде всего, где? Ответ: в реабилитационном центре МЧС. — Олег Иванович вскинул ладонь, останавливая Алексея. — Почему ты и МЧС? Во-первых, потому что наше министерство причисляют к силовым. Некоим образом мы коллеги. Во-вторых, недавно наш центр был включен в реестр больниц неотложной помощи. Как правило, везут к нам пациентов при ликвидации ЧС в городе или если пациент имеет отношение к силовым ведомствам. Условия, как ты видишь, отличные, но мест, увы, не хватает.
— Но для меня нашлось, — вставил Алексей.
— Случайное совпадение: удостоверение в твоем кармане и наличие у меня свободной палаты. Из всех вариантов госпитализации, поверь, тебе выпал самый лучший.
— А мне сказали, везут в больницу МПС.
— Ловишь на противоречиях? Молодец, — усмехнулся Олег Иванович. — Мы на территории больницы МПС. Их министр нашему что-то задолжал, и нам достался двухэтажный особнячок. Ремонт и оборудование, естественно, за свой счет. Зато самое лучшее и современное. Ну, еще опыт вашего покорного слуги. Нет «горячей точки» и райна ЧС, где я бы не побывал. И пользовал ребят из всех органов и ведомств. Начал с матросиков на подлодке «Комсомолец», а заканчивал спецназом после Кизляра. Уже сбился со счета, сколько через меня прошло оперов, спасателей, прокуроров и фээсбэшников.
Алексей через силу затянулся. Не так хотелось курить, как отвести взгляд от пристальных прозрачно-голубых глаз.
На стол лег листок бумаги.
— Тебе вместо пепельницы, — сказал Олег Иванович.
Алексей кивком поблагодарил, стряхнул пепел на листок.
— Ты кто по образованию? — спросил Олег Иванович.
— Я — опер, — разглядывая красный уголек сигареты, ответил Алексей.
— Скорее, юрист, нет?
— Нет, юрист — он в галстучке и с портфелем ходит. А я бандюганов выслеживаю и давлю.
Олег Иванович кивнул.
— Хороший ответ. Показательный.
— В смысле — показательный?
— Показательный — и все. Девяносто процентов моих пациентов именно так и отвечают: я — опер, я — прокурор, я — спасатель. — Олег Иванович придвинулся ближе, понизил голос. — Открою тайну, именно из-за такого взгляда на себя они здесь и оказываются. Внедряют себе в сознание установку, что они лишь ф у н к ц и я, человек-профессия, незаменимый профессионал, на котором все держится. Но человек — не киборг на службе закона. У него должны быть вполне очевидные человеческие потребности и простительные человеческие слабости. И ресурс прочности и живучести у него меньше, чем у табельного «макарова». Вашему начальству легче и проще вдалбливать вам в голову мысль о некой вашей исключительности и играть на чувстве долга. «Промывка мозгов» всегда дешевле, чем забота о полноценном отдыхе и адекватном развитии личности и психики подчиненных. Человек, считающий себя всего лишь и только опером, прекрасный подчиненный и функционер, но обречен как биологический объект. Как человек. Что собственно произошло? Леша Колесников, двадцати пяти лет, вместо того, чтобы выспаться и провести день на пляже и ночь с молодой здоровой женщиной, сцепив зубы, тащится на работу. И падает в обморок посреди улицы.
— Солнечный удар, — пробурчал Алексей.
Олег Иванович пристально посмотрел ему в глаза.
— Травмы головы, сотрясения мозга были?
Алексей, подумав, пожал плечами.
— Как без них? Я дзюдо занимался. Дважды в серьезных захватах участвовал. — Вспомнив мизерные познания в медицине, добавил: — Но удары в голову прошли без потери сознания.
Олег Иванович удовлетворенно кивнул.
— Картина примерно ясна.
— И каков диагноз, доктор?
Олег Иванович помедлил с ответом, оценивающе взглянул на Алексея.
— Диагноз — это факт. Весь вопрос в реакции на него. Вечер на улице — факт. — Он указал на окно. — Можно либо готовиться ко сну, либо будоражить себя предвкушением свидания.
Взглянув на сумерки за окном, Алексей невольно вспомнил о договоренности с Костей и едва совладел с нахлынувшим беспокойством.
— Ты, как я вижу, понял мою аллегорию.
Алексей затушил окурок. Вытер пальцы.
— Я готов выслушать диагноз.
— И принять его, как должно мужчине принимать вызов судьбы, — продолжил за него Олег Иванович.
Алексей, внутренне собравшись, как перед прыжком в воду, утвердительно кивнул.
Олег Иванович медленно провел ладонью по столешнице, словно стирая пыль. Алексей невольно проследил за движением его руки. Странно, но внутренняя пружина, которую он так старательно взвел, ослабла, и по телу разлилась приятная теплая слабость.
— Тогда держись… Еще раз повторю, тебе повезло. Соотношение плохого и хорошего во всем произошедшем в твою пользу. Никакой иронии. Голый факт. Который надо признать и принять как должное. — Ладонь вновь прочертила по столешнице плавную дугу. — Во-первых, ты не брякнулся головой об асфальт, а довольно аккуратно прилег. К тому же на виду у своих, которые быстро доставили тебя в отделение, уложили в тихом месте и как могли купировали припадок. Во-вторых, тебя доставили в один из лучших диагностических центров Москвы. Без утомительной госпитализации и очередей всего за несколько часов мы провели комплексное, весьма подробное обследование. Картина достаточно ясна. — Ладонь на секунду замерла, потом продолжила свой путь по столешнице. — Опухоль мозга, инсульт, височная эпилепсия, дистония, диабетический или гипертонический криз как возможные диагнозы отпали. И это отлично. Причина потери сознания и эпилептоидного припадка, как мне представляется, в черепно-мозговой травме, осложненной стрессовыми нагрузками и длительной интоксикацией.
