Рапунцель - страница 37
Торн призадумался, поджав губы.
- В это время года ночи не должны быть слишком уж холодными независимо от того, в каком полушарии мы находимся. Нужно забрать с собой весь провиант, что мы и состоянии унести. У тебя остались еще простыни? И тебе наверняка понадобится куртка.
Кресс вытерла вспотевшие ладони о подол своего платья.
- Куртки у меня нет. До сих пор она мне была ни к чему.
Торн вздохнул.
- Логично.
- Но у меня есть еще одно платье, не такое тонкое и заношенное, как это.
- Тебе бы не помешало надеть штаны.
Она посмотрела на сноп голые ноги - ей еще никогда не приходилось носить штанов.
- Но эти платья – все, что привозила мне Сибил. И... и обуви у меня нет тоже.
- Нет обуви? - Торн потер лоб. - Ладно. Допустим. В армии я проходил школу выживания, что-нибудь придумаем.
- У меня есть несколько бутылок, которые можно наполнить водой. И куча сухих пайков.
- Для начала пойдет. Главное для нас - это вода. Обезвоживание гораздо опаснее голода. А полотенца у тебя есть?
- Парочка.
- Отлично. Тащи их сюда, а еще что-нибудь, что можно использовать вместо каната. - Он поднял левую ногу. - Раз уж ты все равно занимаешься поисками, не знаешь, куда делся мой второй ботинок?
- Может, лучше я сама это сделаю?
Нахмурившись, Торн глядел куда-то мимо ее коленки.
- Может быть, я и страдаю временной слепотой, но я не бесполезен. Я все еще умею завязывать хорошие узлы.
Задумчиво почесав за ухом, Кресс воздержалась от комментариев. Сидя на краю кровати, она плела из собственных отрезанных волос подобие каната, а Торн стоял на коленях перед ней и с озабоченным видом заматывал полотенцем ее ступню. Затем обвил «канатом» ее лодыжку, сделал сложную петлю и обмотал им подъем ее ноги, повторил всю процедуру несколько раз и, наконец, завязал замысловатый узел.
- Обмотки должны быть аккуратными и тугими. Если ткань будет болтаться свободно, ты сотрешь ноги до волдырей. Какие ощущения?
Кресс подвигала пальцами.
- Отлично.
Дождавшись, пока Торн закончит со второй ногой, она тайком поправила складки, чтобы ступням было удобнее. Затем она встала и почувствовала себя очень странно - будто шагала по туго набитым подушкам. Тем не менее Торн был уверен, что она скажет ему спасибо за эти заменители ботинок, как только выйдет в пустыню.
В четыре руки они смастерили котомку из простыни и набили ее едой, бутылками с водой, простынями и лекарствами из небольшой аптечки, которой Кресс редко пользовалась. Воспользовавшись ножом Торна, они разломали спинку кровати и сделали для него походную трость. До тошноты напившись воды и еще раз проверив, не забыли ли они чего-нибудь полезного, Торн и Кресс подошли к двери дока и нажали рычаг ручной разблокировки дверей. С громким скрежетом сработали внутренние механизмы, зашипели гидроусилители, и между металлическими створками показался зазор. Торн просунул в него руку и отодвинул до упора одну створку.
Внутрь ворвался сухой ветер. Кресс почувствовала запах, для которого не могла подобрать слов. Ничего общего ни с запахом спутника, ни с вонью механизмов, ни с ароматом духов Сибил.
«Земля, - подумала она, стараясь как следует запомнить этот запах. - Или пустыня».
Торн перекинул через плечо импровизированную котомку и, отбросив с дороги мусор, протянул руку Кресс.
- Веди меня.
Пальцы Торна обхватили ее ладонь, и Кресс захотелось остановить мгновение, насладиться теплом его руки и этим прекрасным запахом свободы. Но Торн подталкивал ее вперед, и на подобные вещи времени не оставалось.
В конце коридора, ведущего в док, находились две ступеньки и поручень - обычно дальше уже начиналась территория пристыковавшегося корабля. Но теперь там не было ничего, кроме сиреневатого песка: на землю опускались сумерки. Песок надуло уже до второй ступеньки, и Кресс представила себе, как через некоторое время пустыня полностью поглотит спутник, утопив его в песках.
А потом она выглянула наружу, посмотрела вперед, за дюны, в сторону холмистого горизонта. Небо стало переливчато-фиолетового цвета, а там, где ночь уже •ступала в свои права, — иссиня-черного, с крапинками звезд. Тех самых звезд, на которые Кресс смотрела всю свою жизнь, а теперь они раскинулись над ней сверкающим покрывалом. Теперь все небо и вся Вселенная принадлежали только ей, и она могла раствориться в них.
У нее закружилась голова. Не удержавшись на ногах, Кресс рухнула навзничь и врезалась в Торна.
- Что такое? В чем дело?
Она постаралась подавить начинавшуюся панику, ощущение того, что она мала и ничтожна, как песчинки у нее под ногами, сводило с ума. Вокруг расстилался огромный мир - целая планета. А она, Кресс, болталась где-то посередине между землей и небом, безо всякой опоры. Не оставалось ни стен, ни границ - ничего, за что можно было бы спрятаться. Она задрожала всем телом.
- Кресс. Что случилось? Что ты увидела?
Торн взял ее за плечи, и только тогда Кресс поняла, что дрожит.
Она не сразу смогла заговорить и только усилием воли заставила себя произнести страшные слова.
- Все... все такое огромное.
- Что?
- Все. Земля. Небо. Из космоса все это не казалось таким огромным.
Ее сердце громко и лихорадочно стучало, пульс отдавался в каждой артерии. Кресс не могла сделать ни вдоха - ей пришлось закрыть лицо руками и отвернуться, чтобы ничего вокруг не видеть, и только тогда она смогла дышать. Каждое движение отдавалось болью в груди.
