Сон в заснеженном саду - страница 23
Слова Дэвида, острые как ножи, одно за другим вонзались в ее душу, но Мэгги не собиралась сдаваться.
– Вчера утром мне принесли цветы, в которых лежало это послание. Вы подписали его, – наступала на него Мэгги, – и вы пригласили меня в свой дом. Очевидно, чтобы отомстить за простреленную руку.
Упоминание о той нелепой дуэли, в которую он ввязался, ослепленный страстью к этой ненормальной и лживой женщине, усилило бешенство Дэвида.
– Хватит дурить мне голову, миссис… как вас там… Слейд! Никто не приглашал вас сюда, и вы, черт возьми, лучше меня знаете об этом.
Ослепленная гневом, Мэгги нащупала в кармане карточку с его просьбой приехать и швырнула ему в лицо. Дэвид поймал ее, но читать не собирался.
– Я жду объяснений! – потребовала Мэгги.
Когда стало ясно, что он не намерен даже взглянуть на записку, она выхватила из сумочки пистолет, взвела курок и навела дуло на грудь Дэвида Шелдона. Кто бы мог поверить, что еще десять минут назад она мечтала броситься на эту грудь с блаженным возгласом?
– Читайте!
– Я ничего вам не посылал и не буду ничего читать, – отрезал Дэвид.
Мэгги сделала шаг вперед и слегка приподняла дуло пистолета.
– Я неплохо стреляю, если вы не забыли. Предпочитаете войти в гостиную или мне прикончить вас здесь?
С губ Дэвида готов был сорваться очередной едкий ответ, но Дэвид не успел произнести ни слова. Из-за угла дома вышел мужчина в коричневом пальто и с непокрытой седой головой. Он шел неторопливой походкой человека, хорошо знакомого с местностью и домом. Возле его правой ноги весело повизгивал Патрик, старавшийся ухватить зубами маленький мяч в поднятой руке человека.
– Ах ты хитрец! Хочешь получить свою игрушку… Сейчас мы спросим у твоего хозяина, заслужил ли ты…
Круглое лицо мужчины вытянулось при виде Дэвида и Мэгги, особенно его встревожил пистолет.
– Вам что-нибудь угодно, мисс? – спросил он голосом опытного переговорщика.
– Она замужем, дядя Генри, и очень счастлива. И она уже уходит, – сказал Дэвид, не сводя глаз с Мэгги.
Заверения Дэвида не убедили его дядю. Генри подошел поближе к молодой прелестной женщине, хладнокровно целящейся в сердце его племяннику.
– Мэм, мой невоспитанный племянник вас чем-то обидел? Может, мы решим ваш спор за пуншем?
– Я не сдвинусь с места до тех пор, пока он не прочтет текст, написанный на карточке, – отчеканила Мэгги.
– Дэвид? – Генри посмотрел на племянника.
Тот не шелохнулся, но ответил упрямо:
– Не буду.
– Тогда, если позволите, прочту я, – улыбнулся Генри. – Он приблизился к Дэвиду и, протянув руку, вынул из его крепко сжатой ладони карточку.
– «Мэг, я буду ждать тебя, пока не увянут эти цветы. Прошу тебя, приезжай», – прочел он. – Какая чудесная фантазия!
– Романтическая чушь! – фыркнул Дэвид. – И не верь этим наивным глазкам, дядя Генри. А то она и тебя превратит в тупоголового осла.
Мэгги усмехнулась, чувствуя, что победа близка. Заметив ее усмешку, Дэвид зарычал, но ничего не сказал.
– Я вижу, вы хорошо знакомы, дети мои, – понимающе кивнул Генри и потер замерзшие руки. – А теперь, Дэвид, я на правах старшего приглашу в дом эту женщину, и мы наконец разрежем твой торт. Прошу вас, мэм.
Генри с легким поклоном взял под руку и галантно повел в дом. Когда они проходили мимо Дэвида, кипящего от злости, Мэгги слегка задела его правую руку. Она забыла о его ранении и, лишь когда глаза Дэвида вспыхнули болью, она испуганно прикусила губу – а если бы не его жесткий взгляд, тотчас разразилась бы извинениями.
– Ваш племянник сказал чистую правду, мне необходимо немедленно уехать, – обратилась Мэгги к Генри.
– Я готов принести свои извинения за поведение Дэвида, в последнее время он сам не свой. Но теперь я начинаю понимать, в чем дело. Итак, если вы останетесь, я обещаю вам кусок торта с шоколадным ангелочком.
Мэгги обожала шоколад и, услышав о торте, радостно улыбнулась Генри. Но за один этот кусок ей предстояло высидеть целый вечер за одним столом с Дэвидом! Еще неизвестно, как он будет себя вести.
Пожалуй, эти аргументы перевешивали один кусок торта… Мэгги аккуратно высвободила свою руку из-под руки Генри.
– Знаете, я немного погорячилась. Думаю, произошла ошибка, и Дэвид действительно не писал этой записки. Наверное, чья-то жестокая шутка. У вас какое-то торжество, я не член семьи и не хочу…
– Сегодня день рождения Дэвида.
Генри укоризненно взглянул на Мэгги и вновь вышел во двор. Мэгги видела, как он быстрыми шагами достиг того места, где застыл Дэвид, и что-то сказал ему. Не больше двух предложений. Но их оказалось довольно, чтобы сдвинуть Дэвида с места.
Видя приближающуюся фигуру Дэвида, Мэгги изобразила полное безразличие и стала стягивать перчатки.
– Можете переночевать в моем доме, – буркнул Дэвид. – Если вы говорите правду, мне жаль, что вам пришлось так горько разочароваться. Если лжете, тоже жаль, но ваших напрасных усилий. Во второй раз я вашим глазкам не поддамся!
Это была воинственная и вдохновенная речь. Произнося ее, Дэвид ненавидел себя больше, чем в тот день, когда позволил мужу Мэгги увезти ее без объяснений. Он не представлял, кто мог послать Мэгги цветы и эту глупую записку, но втайне был рад, что она отважилась приехать.
Мэгги принялась аккуратно стряхивать с волос растаявший снег. Дэвид, замерев, наблюдал за ней.
Он помнил только ее глаза, замечательно выразительные, которые блистали, как изумруды, когда она была счастлива, и темнели, как океан перед грозой, когда она тосковала или задумывалась. Как же он соскучился по этой женщине! Она неотступно преследовала его в ночных грезах… Подхватить ее на руки и закружить по комнате – вот чего Дэвиду захотелось сильнее всего, когда он увидел Мэгги после стольких дней разлуки. Но признаться в этом после всего, что случилось… Никогда!
