Твоя навеки - страница 37

— Вся надежда на тебя, старик. Только на тебя. У меня плохие предчувствия. Говорю тебе, положа руку на сердце.

— А-а, черт! — не сдержался Мик, прочитав результаты некроскопии. Он надеялся, что криминалисты прольют хотя бы лучик света на его смутные догадки, но в бумаге излагалось всего лишь более пространное описание того, что он уже знал.

— Да, это были коровы из стада Джеффа. Но Мик и так определил это по меткам, выжженным у них на боках. Причиной смерти явилась потеря крови, имевшая место еще до того, как были вырезаны язык и гениталии. И это Мик понял — по отсутствию крови на месте происшествия. «О других результатах будет сообщено позднее», — говорилось в заключении криминалистов.

— Итак, все снова придется списать на волков, — кисло произнес Нэйт.

— Э-э, будь оптимистом, Нэйт, — отозвался Гэйдж. — Может быть, они отыщут на копытах семена или образцы почв, по которым можно будет определить место убийства.

— Может быть, нам еще парней из ФБР пригласить? Они-то по крайней мере уж точно в состоянии провести такой анализ. А у нас в глуши все делается просто: плюнул, дунул, лизнул — и с умным видом сделал вывод.

Мик встрепенулся, услышав про ФБР, но Нэйт продолжил:

— У меня в общем-то нет претензий к нашим криминалистам. Не их вина, но у них нет необходимого оборудования и опыта. — Он повернулся к Мику. — Можешь идти, парень. Я тебя жду не раньше понедельника.

— Но я в полном…

Нэйт нетерпеливо остановил его:

— Ты не хуже меня знаешь, что минута промедления смерти подобна в нашей профессии. Пока ребра не заживут, на службе не показывайся. Разговор окончен.

Мик слишком долго жил по принципу беспрекословного подчинения приказу, чтобы затевать спор. На улице он надел фуражку и темные очки и бросил взгляд на супермаркет, расположившийся ниже по улице. «Хонды» Фэйт там не было видно; очевидно, хозяйка ранчо Монроуз поехала обживать свой дом. Заеду-ка, решил Мик, удостоверюсь, что все у нее нормально.

Но, проехав пятнадцать миль, на сто восемнадцатой отметке окружной дороги он внезапно остановился и обозвал себя последним идиотом. Взрослая женщина в здравом уме и твердой памяти решила жить в полном одиночестве в этом Богом забытом уголке округа Конард, так по какому же праву он позволяет себе вторгаться в ее частную жизнь? Она вообще могла бы остаться в Сан-Антонио, и тогда не он, а кто-то из местных полицейских опекал бы ее, Гэррет Хэнкок, например. Кроме того, там рядом больница, служба скорой помощи, возможность немедленно вызвать полицию…

Прилепилась же эта мысль: полиция! В гробу эта женщина видала полицию. Не любит она полицию. Не доверяет ей. И не без основания.

Поэтому-то и ищет убежища у черта на рогах, а Мик Пэриш, не желающий в общем-то иметь никакого отношения к ее проблемам, как бы ему ни хотелось, не может выбросить их из головы.

— А-а, черт! — снова прошипел Мик. Все-таки следовало проявить поменьше деликатности прошлой ночью. Учитывая, что настоящей интимной жизни Фэйт не имела, нетрудно было бы довести ее до такого исступления, что всякое желание спорить вылетело бы у нее из головы.

Но вместо этого Мик взъярился, Фэйт на глазах увяла и вечер закончился тем, что оба разбежались по своим комнатам, недовольные собой и друг другом. В результате сегодня она уехала, а Мик неожиданно для самого себя ощутил пустоту. Никогда в течение всей своей сознательной жизни Мик Пэриш не чувствовал себя одиноким. Да, он сознательно избрал для себя уединенный образ жизни, но уединенность и одиночество далеко не одно и то же; более того, по-настоящему уединенная жизнь возможна лишь тогда, когда человек не испытывает потребности в других.

Именно поэтому он не желал нарушать заведенный порядок жизни. С женщинами нельзя общаться, как с друзьями — на расстоянии; слабый пол через любые щели пролезет в сферу твоего личного бытия, чтобы поднять свой флаг и навязать собственные порядки. А раз так, с какой стороны ни посмотри, вчерашний приступ его ярости им обоим на руку, избавив обоих от излишней головной боли.

Вот только в душе почему-то воцарилась холодная пустота, а в голову лезут самые ненужные мысли.

В чем же дело? Конечно, в нем самом. Не признаваясь себе в этом, он всю жизнь искал партнершу, которая могла бы войти в его жизнь отшельника, не нарушая строя этой жизни, а это, увы, квадратура круга, и до сих пор ни одному смертному не удавалось решить подобной проблемы.

Услышав, как к дому подъезжает машина, Фэйт поняла, что к ней изволил пожаловать очередной помощник шерифа. Стоило ей только войти в половине четвертого в дом и начать разгружать покупки, как к порогу подкатил черный полицейский «блейзер» и из него с предложением помощи вылез дежурный полицейский Тед Уоринг. Потом Тед пил у нее кофе и тогда же обмолвился, что такие мимолетные визиты дежурных помощников шерифа не будут отныне редкостью.

— То-то не будет отбою от покровителей, — отшутилась Фэйт, и с удивлением подумала, что перестала бояться людей в полицейской форме со звездой на груди, и все это — благодаря Мику.

— Шериф Тэйт каждого в округе держит под присмотром, — серьезно и важно пояснил Тед. — Просто одни больше нуждаются в нашем присмотре, другие меньше.

Перед тем как уехать, он сообщил, что к западу от ее ранчо находятся пастбища Хэла Уайета; иногда его телки, разрезвившись, перепрыгивают через ограду. И поэтому он предупредил, что если она увидит поблизости ковбоев верхом на лошадях, пусть не беспокоится. А если надо, так они еще придут ей на помощь…