Требую перемирия - страница 16

– Хочешь сказать, ты тут как в клетке?

Она шумно вздохнула и прошла мимо него к холодильнику.

– Меня держат в доме в абсолютно чужих мне городе и стране. Как еще я могу чувствовать себя здесь?

– Может, не надо столько драматизма.

– Я сама буду решать, насколько драматичной мне быть.

– Еще одна тупиковая ситуация, в которой мы оказались.

Она прервала инспекцию холодильника и посмотрела на Кристиана:

– Точно.

– Но я не хочу, чтобы ты чувствовала себя здесь пленницей.

– Если ты ждал, что твои слова волшебным образом сделают так, что я буду чувствовать себя по-другому, тебе придется подождать еще немного.

– Мне хочется отвезти тебя на пляж.

– Так вот же он. Неподалеку.

– Нет. У меня есть пляжный домик. В более уединенном месте. Думаю, тебе там понравится.

– Я люблю пляжи.

– Я знаю.

У нее перехватило дыхание, потому что его слова показались ей очень важными. Более важными, чем были на самом деле.

– Нам придется лететь туда на самолете. Надеюсь, ты не против.

– Мы прилетели в Испанию всего пару дней назад.

– А теперь полетим в другое место. Считай нашу поездку утешительным призом за то, что тебя лишили статуса принцессы.

Аллегра сглотнула. Ей не хотелось придавать значения тому, что было не важным для Кристиана, но у нее не получалось.

– Что ж, мне нравится такой утешительный приз.

– Замечательно. Вылетаем сегодня вечером.

– Ты не скажешь, куда мы летим?

– Пусть это будет сюрпризом.

Глава 7

Кристиан наблюдал за выражением лица Аллегры, когда они вошли в огромный дом на берегу океана на одном из Гавайских островов. Конечно, он был не таким большим, как его испанская вилла, но здесь можно было скрыться от любопытных глаз. Перед домом росли пальмы и баньяны, а за домом тянулся пляж с белоснежным песком и лазурной океанской водой.

Это был персональный рай Кристиана, который даже ему самому казался небольшим излишеством, потому что он уже владел райским местечком в своей родной Испании.

Но это место принадлежало одному Кристиану, а не его семье. Вот почему ему так нравилось здесь.

Папарацци не найдут их на этом острове. И может быть, они оба только выиграют от того, что будут находиться на нейтральной, частной территории, но только не долго.

Кристиан не видел смысла делать Аллегру несчастной. Такого не было в его планах. Им нужно было научиться договариваться, чтобы найти правильное решение, как растить их общего ребенка.

– Что скажешь? – нетерпеливо спросил он.

– Здесь красиво. Очень.

– Тебе правда нравится?

– Я всегда хотела съездить на Гавайи. И да, мне очень нравится здесь.

Кристиан внутренне возликовал. Он знал, что Аллегра мечтала побывать на каком-нибудь тропическом острове. А еще он знал, что она ни разу туда не ездила. У нее не было столько свободы, как у старшего брата, и она не путешествовала так много, как он. Однажды она провела странные семейные каникулы со своим бывшим женихом, когда они отправились на восточное побережье Америки, а потом в Амальфи. Но никто никогда не возил ее в тропики, о которых она мечтательно упомянула за ужином, когда училась в старших классах.

Но теперь появился кто-то, что осуществил ее мечту. И это был сам Кристиан.

– Рад слышать.

– И как давно ты владеешь этим домом? Я не помню, чтобы ты когда-нибудь рассказывал о нем.

– Я купил его где-то лет пять или шесть назад. И старался никому не рассказывать о нем, чтобы не приманивать папарацци.

– Но почему они проявляют к тебе такой повышенный интерес? Кристиан, я никогда не слышала, чтобы ты хоть раз сделал какой-нибудь неблаговидный поступок. С Ренцо все понятно. Он у нас фигура очень противоречивая. А ты нет.

– Я титулованная особа. Часть древнего рода. К тому же моя мать не отличалась добропорядочностью. Думаю, что я, как ее сын, уже вызываю интерес.

Он вглядывался в лицо Аллегры, чтобы увидеть реакцию на свои слова. Она наверняка слышала о подвигах его матери. И хоть Кристиан считал ее поведение легкомысленным, он не мог осуждать ее. В замке, где они жили, царила гнетущая атмосфера. При жизни отца все старались вести себя тихо, чтобы случайно не вызвать его гнев и не быть раздавленным его тяжестью.

По словам матери и прислуги, после рождения Кристиана он превратился в настоящего монстра, мучимый подозрениями, что его наследник может оказаться вовсе не его.

Отец сходил с ума от этой мысли, но во избежание скандала никогда не требовал сделать тест на отцовство. Так что он просто выплескивал свой гнев на ребенка, в котором могла течь чужая кровь.

Как только герцог умер, его жена сразу же уехала из Испании, бросив своего сына. И ни разу не оглянулась назад.

Прошло почти десять лет с тех пор, как Кристиан последний раз разговаривал со своей матерью. Она постепенно перестала отвечать на его звонки и, видимо, больше не чувствовала себя обязанной делать вид, что скучает по своему единственному ребенку.

Кристиан больше не переживал по этому поводу и старался как можно реже думать о прошлом.

– Наверное, в этом есть какой-то смысл, – осторожно ответила Аллегра.

– И больше никаких комментариев насчет поведения моей матери?

– А почему я должна что-то комментировать? Я не знаю ее.

– Потому что люди, живущие публичной жизнью, всегда напрашиваются на комментарии.

– Никогда не считала такое положение вещей справедливым.

– Ты в меньшинстве.

– Возможно, – пожала плечами Аллегра. – Я очень устала. Может, мы продолжим наш разговор за ужином?

– Ты так сильно хочешь избавиться от меня, – насмешливо протянул он.