Роковая недотрога - страница 27
Сара лежала под ним, обессиленная, тяжело дыша, без единой связной мысли в голове и смотрела на него с изумлением. Безумная страсть, связавшая их, сила его власти над ней и собственная реакция повергли ее в шок. Никогда еще ее телу не было так хорошо.
Но теперь, после любви, ей хотелось, чтобы он обнимал ее, прижимал к себе уже не в порыве страсти, а с нежностью и заботой. Однако, взглянув на него, она заметила в его глазах отсутствующее выражение.
Возможно, он все еще не спустился с пика страсти, на который они поднялись вместе, все еще переживает ураган чувств. Она всматривалась в его лицо, силясь понять, одновременно пытаясь успокоить дыхание и бешено колотящееся сердце.
Она была в смятении, даже хуже. Ее охватило то же мрачное, невыносимое напряжение, как по дороге из Ниццы. Хотелось, чтобы он сказал хоть что-нибудь, обнял, как обычно после страсти.
На этот раз все было иначе. Он внезапно отстранился, поднялся с кровати и отправился в душ.
Когда за ним закрылась дверь, ее охватило болезненное беспокойное ощущение потери. В голове смешались напряжение, смятение, нарастающее дурное предчувствие. Она выбралась из постели и едва удержалась на ногах, тело все еще переживало последствия произошедшего. Коса не расплелась, но сильно растрепалась. Сара рассеянно пригладила волосы трясущимися руками, собрала свою одежду, разбросанную на полу вперемешку с его вещами.
Из ванной доносился шум воды.
Одевшись, она отправилась на кухню выпить воды и постараться успокоиться.
Но ничего не получалось. То, что происходило между ними, не внушало надежды.
«Он собирается порвать со мной. Как еще это можно понять?»
Слова колоколом гудели в голове. Только так можно объяснить его поведение. Он собирается с ней порвать и думает, как лучше это сделать. Не хочет причинить ей боль. Он найдет приемлемый способ сказать ей. Наверное, объявит, что ему надо вернуться в Афины. У него могут быть другие дела, о которых она ничего не знает.
Мысли хаотично метались. Она попыталась собраться, смириться с ситуацией. Вдруг в сумке, позабытой в прихожей в порыве страсти, зазвонил телефон. На экране высветилось имя Макса. В этот момент включилась голосовая почта. Сара невидящим взглядом смотрела на экран и слушала сообщение. Его тон был напряженным, каким-то подавленным.
– Сара, мне очень жаль, но тебе придется сегодня побыть Сабиной. Я не могу больше уговаривать Рэймонда. Ты приедешь? Мне правда очень жаль.
На этих словах он отключился. Она не стала перезванивать. Сил хватило только на то, чтобы набрать бесчувственными пальцами ответное сообщение. Очень короткое, но исчерпывающее.
«Хорошо».
Но было совсем не хорошо.
Оглядев кухню, она заметила блокнот возле стены у телефона, вырвала лист бумаги и написала записку, которую прислонила к кофемашине. После этого взяла сумку, вышла в коридор и заглянула в спальню. Спутанные простыни и одежда Бастиана на полу красноречиво свидетельствовали о том, что именно здесь происходило несколько минут назад.
А будто прошла вечность.
Бастиана не было видно. Вода в ванной все еще шумела.
Надо идти. Прямо сейчас. Она не выдержит, если дождется и услышит от него, что им пора расстаться.
Медленно, чувствуя, как ее опутывает боль, без единой мысли в голове, Сара вышла на улицу.
Бастиан выключил душ и обернулся полотенцем. Пора возвращаться в спальню. Нельзя откладывать. Да он и не хотел медлить. Он больше не желает ее видеть.
Хорошо бы вообще стереть ее из памяти.
«Как я мог поверить, что она невиновна? Как?»
Он знал ответ – его подсказывали разбушевавшиеся эмоции.
«Я просто хотел, чтобы она была невиновна. Не хотел верить, что она брала деньги у Филипа».
Это раздирало его на части, будто острыми когтями, с корнем вырывая все иллюзии.
Каким же он оказался дураком!
Бастиан закрыл глаза, чувствуя слепую ярость. Прямо у него на глазах она впорхнула в банк, чтобы положить на свой счет деньги, которые дал ей Филип.
Или кто-то другой. Не важно.
Тот же самый банк. Совпадение? Вряд ли.
Он едва не зарычал.
Неужели сегодняшний чек тоже от Филипа? Ведь марка была французская. Или нет? А почерк на конверте – его кузена? Тут выражение его лица изменилось. Конверт наверняка все еще у нее в сумке, пусть и без чека. Это единственное доказательство, которое ему нужно.
«Неужели она надеется развести меня на еще более крупную сумму?»
Эта мысль пронзила его, как кинжал. Так вот что скрывалось за ее пылом и страстью?
«Страстью, которая до сих пор горит в нас обоих, до самого горького конца».
Он почти ненавидел себя. Как мог он сделать то, что сделал сейчас? Потащил ее в постель, даже зная, что она собой представляет. Но в тот момент его охватило такое желание, что он не сумел остановиться, ему хотелось овладеть ею последний раз. Пережить то, что было между ними. Или то, что ему казалось.
На самом деле ничего не было.
И снова будто удар кинжала в самое сердце.
Бастиан распахнул дверь.
Ее не было. Смятая кровать пустовала. Исчезла и ее одежда.
Эмоции ворвались в его онемевшее сознание, словно воздух в вакуум. Но он не понимал их природы.
Куда она могла подеваться?
Несколько секунд, показавшихся вечностью, он стоял в прихожей, не зная, как поступить. Ее сумка тоже исчезла, и он не мог посмотреть почерк на конверте. В этот момент из кухни донесся звук кофемашины.
На кухне тоже никого. Но к кофемашине прислонена записка. Бастиан прочел ее с неестественным спокойствием:
«Бастиан! Я никогда не забуду дни, которые мы провели вместе.
