Цунами неумолимой страсти - страница 26

Дэни активно двигала бедрами, и Коул был уже готов взорваться, но Дэни сменила темп.

– Я хочу видеть твою грудь, – пробормотала она, расстегивая пуговицы на его сорочке.

Она прижала ладони к его груди, но тут капитан объявил по радио:

– Слушайте, ребята, мы входим в зону турбулентности. Так что держитесь крепче, а я постараюсь выйти из этой зоны как можно быстрее.

Дэни хихикнула, но потом снова начала целовать Коула. Ее дыхание участилось, но он чувствовал, что она не получает всего, чего хочет. Он нащупал большим пальцем руки центр ее желания.

– Да, – выдохнула Дэни. – Здесь.

Самолет раскачивался и поскрипывал, но Коул не обращал на это внимания. Он держал в объятиях Дэни, и это было единственное, что имело значение. Он внезапно осознал, что все должно быть именно так. Посреди опасности и сумасшествия, он и Дэни должны всегда быть вместе.

Дэни достигла пика и тихо застонала, уткнувшись лицом в его плечо. А он сильнее прижал ее к себе, пока волны оргазма сотрясали его тело.

Она положила голову ему на грудь.

– Сегодняшняя ночь многое значила для меня. То, что ты гордился мною.

Это удивило его. Дэни, казалось, никогда не нуждалась ни в чьем одобрении.

– Это правда?

Она подняла голову и кивнула. На ее глазах блестели слезы.

– Ты в порядке, Дэни? – спросил он, прижимая ладонь к ее щеке.

– Да. Я просто хотела обязательно сказать это.

Он снова притянул ее к себе и поцеловал в макушку. То, что между ними было много несказанного, разделяло их. Но он просто не был в состоянии признаться, что у него в голове тикает бомба. И это был единственный большой секрет между ними. Кэмерон и Колин должны были быть его детьми. Интуиция подсказывала ему это. А после сегодняшней операции их секреты стали самыми большими проблемами. Когда все выйдет наружу, будет ли все хорошо между ними? И что значило слово «хорошо»? Его опухоль никуда не денется. Это никогда, никогда не изменится.

Притихшая Дэни осторожно слезла с коленей Коула, поправила бретельки своего платья и повернулась к нему спиной, чтобы он застегнул ее молнию. Она поправила волосы и посмотрела в сторону кабины пилота.

– Как ты думаешь, он нас слышал?

Коул пожал плечами.

– Теперь мы уже ничего не сможем поделать с этим.

Он поправил брюки и стал застегивать пуговицы на сорочке.

Дэни перегнулась через подлокотник кресла и поцеловала его.

– С тобой никогда не бывает скучно.

– Ты же меня знаешь. Я ходячий адреналин.

– Пожалуй, я проберусь в туалет и приведу себя в порядок. Не представляю, что стало с моим макияжем.

Она наклонилась и подобрала с пола свои трусики. Потом встала и направилась в туалет.

Как только она ушла, Коул начал строить планы. Согласится ли она отправиться на его ранчо сегодня ночью? Или пригласит в свой дом? Он не мог больше тянуть со своим признанием или с вопросами о мальчиках. Это должно произойти сегодня. Он решил, что задаст ей этот вопрос, как только они покинут аэропорт в его машине.

Дэни вернулась, и Коул отправился в туалет, чтобы поправить свою одежду и сделать менее очевидным, чем они с Дэни занимались в самолете. Когда он шел обратно по проходу, резкая боль пронзила его висок. Он ухватился за спинку сиденья и закрыл глаза. Он не мог видеть ничего от боли. Словно кто-то светил яркой лампой прямо ему в глаза.

– Коул? Ты в порядке? – спросила Дэни.

Его глаза все еще были закрыты. Но когда он попытался их открыть, тут же пожалел об этом. Он еще никогда не испытывал такой дикой боли. Самолет снова раскачивало, и ему было трудно стоять. Откуда-то издалека до него доносился голос Дэни.

Но он почувствовал ее прикосновение, когда она настойчиво схватила его за плечи и усадила в кресло.

– Коул Салливан, объясни мне все прямо сейчас, или я больше никогда не стану разговаривать с тобой.

Но даже попытка пошевелить губами усиливала боль в его голове.

– Болит, – смог выговорить он. – Очень болит голова.

– Как мигрень?

Коул кивнул. У него самого никогда не было мигрени, но его мать страдала от нее, и он знал, что мигрень может наступить внезапно и при этом возможна такая реакция на яркий свет. Он молил Бога, чтобы это была всего лишь мигрень.

– Что я могу для тебя сделать?

– Возьми меня за руку.

Она переплела его пальцы со своими, и он попытался улыбнуться.

– Коул, ты пугаешь меня.

– Все будет в порядке, – с трудом выговорил он.

– Мы приземляемся через десять минут. И сможем отвезти тебя прямо в больницу.

Коул покачал головой. Он не хотел в больницу. Там происходили плохие вещи. Сообщали плохие новости. Новости, менявшие всю жизнь. А он сейчас не мог позволить этому случиться. Не сейчас, когда у него появился шанс вернуть Дэни в свою жизнь.

Никогда еще Дэни не была так напугана. Она держала Коула за руку, изучая его лицо. Его глаза были закрыты, но мускулы на лбу и вокруг глаз время от времени подергивались. Он испытывал невыносимую боль.

– Ребята, мы подлетаем к Ройялю, – объявил пилот.

Когда самолет пошел на снижение, Дэни обняла Коула другой рукой. Ее переполняло беспокойство. Коул всегда был слишком сильным. Он не любил, когда люди видели его в плохом состоянии. Он расценивал это как слабость. Но то, что происходило сейчас, было очень плохо.

К счастью, посадка была мягкой.

– Ты сиди на месте. Я пойду возьму машину и подъеду сюда. А потом попрошу пилота помочь мне вытащить тебя из самолета.

Коул покачал головой и приоткрыл один глаз.

– Я в порядке.

– Ты не в порядке. Сиди на месте, и я скоро вернусь.

Она привела пилота и посадила его рядом с Коулом. А потом побежала к машине Коула.