Добавь огня этой ночи - страница 18
– Черт возьми. Ты права. – Его взгляд снова опустился к ее губам. – Я увидел, как ты с плотником, и… Ничего. Как ты и сказала, это не мое дело.
– Давай просто забудем, ладно? Завтра мы завершим дела, вернемся домой, и все будет как раньше.
– Как раньше. Прекрасно. Если постараемся, закончим к полудню, наверное. Потом вернемся домой и забудем эту проклятую поездку.
Сердце Клары сжалось от боли. Она едва смогла выдавить улыбку. Он хочет забыть. Забыть о ней. Даже тот короткий, но бесценный момент, когда они были вместе на причале и разговаривали почти как друзья.
А забыть непросто, хотя и разумно. Не стоит держаться за Майка и чувства, которые она к нему питает. Все это сулит еще большие страдания. Пора прекратить мечтать о несбыточном и сосредоточиться на настоящем.
Человек, с которым она хотела попробовать все, хочет лишь спать с ней.
Ей этого недостаточно.
– В таком случае увидимся утром. В девять часов. Будь готова работать.
– Хорошо.
Едва он вышел, Клара рухнула на постель как подкошенная.
Все было бы гораздо легче, если бы ей было все равно.
Остаток вечера Майк работал в номере, полагая, что, если станет занимать ум цифрами, бюджетом, планами на будущее своей компании, у него не останется времени думать о Кларе. Или как она выглядела, когда описывала будущую картину. Не будет слышать в ее голосе магию или видеть интерес в глазах другого мужчины, который он наблюдал.
Неудивительно, что она опешила. Он обвинил ее во флирте, как какой-то влюбленный подросток. Но ее личная жизнь не должна его касаться. Однако видеть ее с другим мужчиной… Майк ненавидел и обвинял Клару за то, что испытывал к ней.
– Я не знаю, что происходит, но мне это не нравится.
Он всегда все держал под контролем. Ловко прятал чувства и скрывал эмоции. Так было до Клары. И он не имел ни малейшего понятия, что это значит.
Майк провел рукой по лицу, встал из-за стола и подошел к террасе.
Зазвонил сотовый. Он взглянул на экран.
– Привет, мама.
– Здравствуй. Как там Вегас?
– Мама, я в Лафлине.
– Не вижу никакой разницы. – Майк почти видел, как мать пожимает плечами. – Шон говорил, ты там осматриваешь новый отель. На что это похоже?
Он опустил руку на железные перила и посмотрел вниз. По реке плыли лодки с туристами. Неоновый свет соперничал с блеском звезд на небе. На Риверуок под золотистым светом фонарей прогуливались парочки.
– Прямо сейчас довольно пусто, грязно, в целом здание выглядит заброшенным. Но думаю, что скоро все будет по-другому.
– Конечно, будет. Мои сыновья всегда делают все на пять с плюсом.
Майк улыбнулся.
– Шон говорит, что у Клары Маршалл какие-то прекрасные идеи, а еще вы с ней вроде как вместе.
– Правда?
Интересно, неужели все матери спят и видят своих детей в семьях с детьми?
– Да, он говорит мне, вы с Кларой будете несколько месяцев работать вместе над новым отелем.
– Не начинай.
– Почему бы и нет? Знаешь, ты не становишься моложе. Я как-то встречалась с Кларой лично. Очень достойная девушка. Талантливая. Красивая, в конце концов.
«Все верно», – подумал он. Кроме того, она умная, упрямая, желанная и да, не заслуживает доверия. Он нахмурился и вспомнил, как она миловалась этим утром с проклятым плотником.
– Мама…
– Не лишай меня надежды.
– Но ты знаешь, что я не заинтересован в женитьбе.
И она должна знать почему, хотя он понял, что Пегги Райан не желала ничего большего, чем забыть день, который изменил Майка.
– Хорошо. Ты так же упрям. Весь в отца.
Майк нахмурился.
– Я вообще-то позвонила, чтобы напомнить, что у вашего отца на следующей неделе день рождения, и я хочу, чтобы вы с Шоном приехали его поздравить. Ладно?
Майк вдохнул и выдохнул. Этого ни в коем случае не избежать. Он никогда не стремился проводить время с отцом. Это так неловко. Некомфортно.
Конечно, так было не всегда. Лет до тринадцати Майк считал отца почти героем. Высокий, сильный, с широкой улыбкой и добрым характером, Джек Райан был таким отцом, о котором большинству детей оставалось только мечтать. Он научил сыновей серфингу.
Однако в тринадцать лет Майк обнаружил, что отец, которого он боготворил, лжец, и до сих пор не мог оправиться от этого открытия, мог забыть или простить. Отец не раз пытался сократить пропасть между ними, но Майк не смог себя преодолеть.
Память – непростая вещь, и тот день, когда отец свалился с пьедестала, трудно забыть.
– Ох, Майк, мне очень жаль. Ты не представляешь, как мне жаль.
Майк напрягся:
– Ты не сделала ничего плохого, мама.
– Нет, сделала. И хотела бы повернуть время вспять. Изменить то, что случилось.
– Ну, этого мы сделать не можем. Так что давай оставим это в прошлом, хорошо?
– Я действительно хочу, чтобы ты именно так и сделал, дорогой. Будем жить дальше. Тем не менее, Майк, я очень хочу увидеть тебя на дне рождении отца. Никаких оправданий. Шон уже пообещал.
Конечно, пообещал. Шон не знал того, что знает Майк. Он никогда не рассказывал младшему брату о падении отца. Пытался ли тем самым защитить Шона? Может быть. Или, возможно, просто была невыносима мысль, что об этом узнает больше людей. В любом случае Шон ничего не знал, так и должно оставаться.
– Прекрасно. Я буду там. – Майк понимал, что мать не остановится, пока не заставит его согласиться.
– Спасибо, дорогуша. Мы будем ждать вас с нетерпением. Да, и передай привет Кларе от меня.
Он повесил трубку, все еще слыша смех матери. Качая головой, оперся локтями о перила террасы и смотрел, как внизу ходят люди. Потом заметил Клару и весь напрягся. Она одиноко брела в ночи. Отблески лунного света и неона играли в ее волосах.
