Чудовище в плену красавицы - страница 30
Чтобы обуздать свою похоть, самообладания не хватало. Девушка приблизилась и поцеловала его, опустив руку на его живот. Держась из последних сил, Адам позволил ей управлять поцелуем, который менялся от жесткого к нежному.
Когда ее язык скользнул по рубцам на его губах, из его груди вырвалось мощное рычание. Рядом с Белль он мог себе позволить быть диким. Какой смысл строить из себя того, кем ты не являешься?
Но потом и его терпению пришел конец.
Он обхватил ее вокруг талии, сильно прижав к себе. Конечно, он понимал, что она маленькая и хрупкая. Но он должен был ее испытать. Именно здесь, именно в этой спальне.
Призраки прошлого и раскаяние. Чувство стыда и сомнение. Они росли и становились тягостнее. Они казались вездесущими.
Руки Белль сновали по его телу, а губы склеились с его губами, и Адам ощутил свет внутри себя. В центре его груди разгорелся огонь, который вытеснял демонов, мрак и холод.
С ним случилось чудо. Имя которому — Белль.
Белль полюбила его.
Адам неистово поцеловал ее в ответ, отталкивая девушку назад, но не к постели, а к стене. Он поставил ладони по обеим сторонам от нее, а его внушительный орган расположился у нее между бедер.
Он грубо схватил ее за вырез платья и дернул.
Комнату наполнил звук трескающейся ткани; платье спустилось, обнажив ее грудь. Он с жадностью окинул ее взглядом.
— Если бы я знал, что ты сидишь в библиотеке, не надев под платье нижнего белья, я бы тебя не оставил здесь одну, — сказал он, и каждое его слово сочилось желанием.
— Если бы я это знала, — ответила она, погладив его по щеке, — я бы тебе сразу сообщила.
Взяв ее за запястье, он занес руку ей за голову и прижал к стене. Затем проделал то же самое с другой рукой.
Белль выгнулась, прижавшись к нему грудью. Твердые бугорки сосков не оставляли ему выбора. Свободной рукой Адам сдернул то, что осталось от платья, и Белль оказалась в одних шелковых трусиках.
Он погладил пальцем ее кожу чуть ниже талии, дразня ее и себя.
— Их выбрал кто-то из персонала?
— Да, — пробормотала она и затрепетала, когда Адам начал водить пальцем туда-сюда.
— Надо ему увеличить зарплату. Я хочу увидеть большее…
Освободив ее запястья, он повернул Белль спиной к себе, а потом снова схватил за руки. Теперь он наслаждался изящной линией ее спины. Выгнувшись, она слегка оттопырила попку. Он положил ладонь ей на живот, потом спустился к бедру и затем взял ее за ягодицу, абсолютно обнаженную — крохотный кусочек ткани ничего не прикрывал.
— На это я и рассчитывал, — сказал он, устроив свой набухший орган прямо посередине ее податливой плоти.
Она охнула, а потом тихо застонала, когда он прижался к ней плотнее, усиливая давление. Засунув руку под мягкую ткань, он почувствовал, что там все мокрое от желания, и погрузил палец в скользкие складки.
Белль прильнула к нему, прошептав его имя то ли как молитву, то ли как проклятие. Он с удовольствием принял бы оба варианта.
Они стояли так некоторое время: он удовлетворял ее рукой, а она покачивала бедрами в такт каждому движению.
Это было похоже на ад. И на рай. Он должен закончить с этим и проникнуть в Белль, но продолжить прелюдию тоже хотелось. Они как будто находились в лимбе, между адом и раем, где ни один из них не мог насытиться.
Пламя становилось все ярче и горячее. Адаму казалось, будто он стоит в столпе света, а вокруг кромешная тьма.
— Адам… — выдавила Белль. — Прошу тебя…
Он замедлил движения.
— О чем ты просишь?
— Зайди в меня.
Его захлестнула волна удовольствия, и, оказалось, он совершенно не способен сопротивляться простой просьбе. Дрожащими руками он расстегнул ремень, ширинку и рывком сбросил с себя брюки и нижнее белье. Затем поддел пальцем ее трусики и отодвинул их в сторону.
От такого зрелища Адам застонал. Ох уж эти округлые ягодицы и волнующая женская плоть, проглядывающая между разведенными бедрами…
Он не мог и не хотел сопротивляться. Проникнуть в нее было единственным его желанием.
Войдя в нее всего на пару сантиметров, он проверил ее готовность.
С невероятной силой сжав челюсти, он подумал, что так от зубов может ничего не остаться.
Он снова схватил ее за бедро, сильнее прижал запястьями к стене и погрузился глубже. Белль застонала, по ее телу побежали мурашки, а потом она оглянулась через плечо. Неожиданный зрительный контакт вызвал разряд электрического тока, и Адам зашел до конца. Одной рукой он обнял ее за талию, а другой стимулировал клитор, одновременно поддерживая ритм, который вскоре унесет их в беспамятство.
Снова и снова выкрикивая его имя, она заставляла его двигаться быстрее, а ему хотелось, чтобы это длилось вечно.
Он освободил ее запястья и, вцепившись ей в бедра, сделал последний грубый рывок, после чего отстранился.
— В чем дело? — спросила она ошеломленно.
— Доверься мне, — ответил он чужим, незнакомым голосом. Затем повернул Белль к себе, страстно поцеловал, поднял на руки, донес до кровати и опустил ее на постель. — Ложись! — скомандовал он.
Она подчинилась, свесив ноги с края кровати, откинув голову и выставив грудь вперед. Как будто невинную красавицу приносили в жертву страшному чудовищу в замке. Но даже эта параллель не остановила Адама.
Да, он все-таки оставался чудовищем. И спасения нет.
Он приподнял ее за ноги, вынуждая обвить его талию. Она снова подчинилась. Тогда он зашел в нее глубоко. Вскрикнув, Белль закрыла лицо ладонью, а он двигался, по-прежнему стоя у края кровати.
