Вечер встречи выпускников (СИ) - страница 5
Мы подошли к нашему столику, сели (мои ноги пришли в восторг) и Паша наполнил мой бокал шампанским.
— За встречу! И за прекрасную даму! За тебя, Тонечка! — он поднял бокал, глядя мне в глаза таким взглядом, от которого мне тут же стало жарко.
Глава 4
Шампанское кружило голову. Или это взгляд сине-зеленых глаз? Не знаю, может те пять или семь бокалов (кто их вообще считал?) так меня опьянили или все же сидящий рядом мужчина — моя ожившая мечта? Мне так хорошо, как не было уже… да никогда, наверное. Может это сон? Потому что в реальности Савельев никогда не будет так на меня смотреть, не будет шептать на ухо все эти слова: «красивая», «сексуальная», «у тебя глаза — утонуть можно». И никогда, НИКОГДА, в реальности он точно не будет прижимать меня к себе одной рукой, а второй гладить мою коленку, вызывая этими поглаживаниями волны мурашек. А раз это сон, то я уж хочу досмотреть его до конца.
Поэтому не возражаю, когда сильные руки поднимают меня и держат, пока мы куда-то идем и я не замечаю (делаю вид), что Юлька смотрит немного встревоженно. Не возражаю и тогда, когда Паша привозит меня в какой-то отель. И так же безропотно подчиняюсь умелым рукам, блуждающим по моему телу и стягивающим мешающее платье. Я растворяюсь в ощущениях, плавлюсь в кольце сильных рук, умираю от откровенных поцелуев. Мое тело живет сейчас своей жизнью, опьяненное безумием своей хозяйки, которая отпустила его на волю. Мозг почему-то сопротивляется и заставляет одуматься, говорит, что это все не для меня.
Неправильно.
Греховно.
Пусть так. Сегодня я живу чувствами.
Какой-то садист светит в глаза, пытаясь их выжечь, в голове нещадно стучит, а во рту так сухо, что невозможно даже пошевелить языком. Боже, неужели я так напилась? Открыв глаза, замечаю незнакомую комнату, залитую ярким солнечным светом (так вот что за садист!), отмечаю, что я не дома. В голове всплывают обрывки сна. Или не сна? Постойте, тогда… Паша! Это правда? Оглянувшись на соседнюю пустую подушку, едва примятую, чувствую неприятный, гадкий холодок по коже и липкий страх, скручивающий желудок. Я вскакиваю с кровати, обмотавшись тонким одеялом, и подбираю с пола свое платье, судорожно ищу белье, пока в голове крутится страшная мысль…
— Ты уже проснулась, малышка? — голос, раздавшийся сзади, заставляет застыть на месте.
Медленно оборачиваюсь, прижимая к груди свои вещи, и вижу перед собой свежего мужчину, застегивающего манжеты на рубашке. Паша явно принял душ. И вообще он выглядит так, словно не пил вчера ничего крепче чая — бодрый, уверенный и на губах дерзкая улыбка. Я же чувствую себя жалкой — наверняка растрепанная и с темными кругами под глазами. О, боже, я ведь не смыла косметику! У меня точно лицо панды. Хороша!
— Мне пора бежать. Можешь воспользоваться душем. — он говорит с улыбкой и смотрит на наручные часы. — Номер оплачен до двенадцати, сейчас почти одиннадцать. Думаю, за час успеешь.
— Ч-что? — хриплым каркающим голосом задаю вопрос, эхом гуляющий в голове.
— Привести себя в порядок. — он подошел ближе, чмокнул меня в щеку. Так целуют родственников, но никак не девушку, с которой у тебя была ночь жаркого секса. — Я побежал. Пока.
— Что? — снова повторяю вопрос, чувствуя себя при этом ужасно глупо.
— Дела не ждут. Я тебе позвоню. — снова легкий поцелуй в щеку.
А потом он просто вышел за дверь, оставляя меня одну.
Просто взял и ушел.
Он не позвонит — это я чувствовала в его взгляде, движениях, прощании. Паша меня использовал.
Все эти мысли бились в моей больной голове, приливая горячими слезами к глазам. Тошнота подкатила к горлу, а голова резко закружилась, и я, не удержавшись на дрожащих ногах, просто рухнула на пол. Сейчас я чувствовала себя такой грязной, будто меня с головой окунули в бочку с едкой смолой — не смыть, не стереть с кожи, сколько не три. Неужели я стою так мало? Неужели гожусь только для секса в отеле? О чем я только вчера думала?
Дура! Дура! Дура!
Не знаю, сколько я так просидела, но вдруг мысль, что сейчас сюда может кто-то войти и увидеть меня голую, сидящую на полу в ворохе разбросанной одежды, заставила вскочить на ноги. Я быстро оделась и пошла в ванную, чтобы умыться. Оттерев следы вчерашнего макияжа и несколько раз сполоснув лицо ледяной водой, смогла посмотреть на себя. Бледная, с красными глазами, долго плакавшего человека, и распухшими, закушенными до крови губами, я была похожа на жалкую, использованную доверчивую дуру. Думаю, что именно так они и выглядят.
Постояв перед зеркалом еще с минуту, покидаю ванную, а затем, воровато оглядываясь по сторонам, покидаю и злосчастный номер. Стараясь, как можно спокойнее и естественнее пересечь небольшой холл, иду, не глядя по сторонам. Мне кажется, что стоит только отвести взгляд от спасительной двери, и я увижу осуждающие взгляды персонала, точно знающие, чем я здесь занималась прошлой ночью. Только оказавшись на улице могу наконец вдохнуть полной грудью свежего воздуха. Солнце нещадно слепит глаза, а шум улицы после мертвой тишины отеля на секунду сбивает с толку, и я замираю. Оглядываясь по сторонам, понимаю, что это центр города, а отель за моей спиной — лучший отель в нашем захолустье «Триумф». Какая насмешка.
Уже дома, лежа в ванной, обдумываю все произошедшее.
Ну может мне показалось? Может он сегодня мне позвонит и пригласит куда-нибудь? Все у нас с ним будет хорошо…
Я сама себе убеждала, но не верила, хотя так хотелось. Но стоило только вспомнить его незаинтересованный холодный взгляд и дежурный поцелуй в щеку, как понимала, что лучше не обманывать себя — мной воспользовались для удовлетворения похоти и все.
