Путь сквозь тьму - страница 5
— Давай посмотрим, как пойдёт работа, — решил Виктор. Он попробует отвлечься. И не быть в пустой квартире. — Ориентировочно — четверг. Сразу после работы. В «Режим».
— Отлично! — обрадовался Павел.
— Нарооод! — протяжно позвал Николаич. — Двигаем на инструктаж.
Виктор выходил последним. Окинул взглядом раздевалку. Проще было всё проверить самому, чем потом выслушивать нотации от Инночки. Порядок. Все шкафчики закрыты. Виктор выключил свет. Теперь здесь так же темно, как и у него на душе.
Виктор с Павлом вышли из раздевалки в основной зал. Зеркальная стена со стойками гантелей. Пять беговых дорожек. Несколько десятков разномастных тренажёров. «Режим» не столь шикарен, как «Фитнес-град». Поменьше, пониже классом. Но ближе к дому Паши. А это уже немалый плюс. Его ждёт семья.
Павел уже достал телефон и принялся позировать у силового тренажёра. Виктор покачал головой и достал свой. Но ему в нём нужны были заметки о тренировках.
— Что ты опять начинаешь морщиться? — заметил его гримасы Павел. И возмутился. — Я тебе сколько раз говорил — это новый образ жизни. Сейчас все так живут. Сделал что-то крутое — выложи. Увидел что-то необычное — выложи.
— Удалась яичница из трёх яиц — выложи, — подначил Виктор.
— Это ты утрируешь, — Паша обиделся. Притворно. Он был по жизни оптимист. Суметь обидеть его, ещё нужно было постараться. — Тебе бы, вообще, стоило следовать веяньям века. Я на твоих мантах тогда столько лайков собрал! У!
— Мужику, что их рецепт выложил я и поставил лайк. Я-то здесь при чём? — Виктор пожал плечами. Определил для себя план занятия. И набрасывал себе плейлист пободрее. Чтобы рок, чтобы гитары, чтобы барабанщик от души стучал.
— Поставил бы ссылку на него и все довольны. Не понимаешь ты правил накрутки посетителей, — Павел сел на любимого конька и принялся с жаром размахивать руками. — А у тебя отбоя бы от девушек не было. Они все сейчас в соцсетях сидят. Шикарное время. Не нужно никуда бегать. Никого искать. Поставил инсту или вконтакте и листай фотки. Там и личики, и фигурки! Выбрал бы десяток на свой вкус.
— Мне бы одну, — грустно усмехнулся Виктор, на миг, теряя контроль над своей тоской. Ему бы одну. Ту, из кафе. Но она уже чужая. — Боюсь, с сотнями из инстаграмма я не справлюсь.
— Хе! Проблема! Расставил галочки — возраст, место жительства, чтобы далеко не бегать. Убрал всех брюнеток. И дело в шляпе.
— Хватит языком чесать, — сердце снова кольнуло. Убрать брюнеток? Он уже убрал. — Давай свой тренировочный дневник.
Виктор внимательно проверил рост результатов, освежил в памяти чужие тренировки прошлого года. Глянул на друга, прикидывая, насколько он сдал за эти два месяца.
— По дневнику откатись вот сюда. Ориентируйся на эти подходы. Как всегда — не рвись. Лучше недотрен, чем перетрен. Давай. Разминку. Ты на дорожку, я на вёсла. Потом меняемся.
Виктор в детстве начинал с простой качалки, в которой не было всех этих блестящих тренажёров. И до сих пор оставался последователем базовой тройки упражнений. Его ждал помост. Он и штанга.
— Даже не думай, — Виктор отогнал неопытного Павла, идущего по пятам. — Ты в Смита.
Двадцать минут разминки, сорок минут интенсивной нагрузки наполнили тело теплом и приятной истомой. И покрыли потом. А вот душа в «Режиме» нет. Печально. К хорошему быстро привыкаешь. Придётся терпеть до дома. Виктор лишь снял тренировочную одежду. Бросил её в сумку.
В своё время Виктор поставил себе стойку тропического душа. И сейчас наслаждался потоком падающих капель. Закрыв глаза, можно было представить себе, что зима, так ранившая его сердце, уже закончилась. Закончилась и слякотная серая весна. Наступило лето. Все печали и тоска остались позади. А он, как в детстве, попал под тёплый летний дождь. И нет ни забот, ни тревог взрослой жизни. И если ты остался один — это радость. И свобода. А зачем ему сейчас свобода? От кого?
Виктор стёр с зеркала осевшую влагу и мрачно осмотрел своё лицо. Щетина. Запавшие карие глаза. Похудевшее лицо. Завтра пятница и выходные. Пойдёт. Бриться желания не было. Восемь минут отсутствия мыслей не стоили затраченных на ритуал усилий.
Виктор выключил свет и лёг в кровать. Темнота. Перед сном Виктор достал из ящика проекционные часы. И сейчас нажал кнопку. Они чуть разогнали гнетущую тьму спальни. Виктор лежал и смотрел на тусклые красные цифры на потолке. Интересно, есть ли у неё такие часы? Смотрит ли она на них?
На телефоне зазвенел Cesium. Последний день рабочей недели начался. Шесть утра. На потолке едва видны цифры в полумраке утра. Сели батарейки?
Короткая суета утреннего ритуала. Огонь под чайником. Чашка. Ложка кофе и сахара. Кипяток. Накрыть блюдцем. Лента новостей в разделе «главное». В мире что-то взрывается, в Тунисе упал самолёт, какой-то скандал в московской тусовке. Фоторепортаж Виктор открыл и тут же свернул приложение. Чужие краски не принесли облегчения. Напротив. Счастье чужой жизни ударило в сердце. Как нож. Тоска счастливо зарычала. И добавила удар от себя. А ты отказался от своего счастья! И сгустила свои тени. Тьма.
Кофе был из той же пачки. Виктору её хватало надолго. Но не было прежнего аромата. Крепкий. Чёрный как смола. А тьму тоски ничуть не рассеял. И кофе горчил. Губ коснулся противный осадок. Виктор раздражённо поставил чашку в мойку. Подхватил телефон со стола.
— Давайте, давайте! Восточная линия 220 легла. Нас кидают на помощь городским линейщикам.
— Опять на принеси-подай попали, — скривился Серёга. — В такую грязь в поле лезть. Сейчас по уши будем!
