Дерзкое желание - страница 26

В паху Рейфа пульсировало от возбуждения, когда он подошел к ней и обнял за талию. Отодвинув в сторону влажные темные волосы, он неторопливо поцеловал ее шею.

— Хорошо поплавала? — тихо спросил он.

— Да. И ради этого мне пришлось просто спуститься на лифте.

— Приятно иметь бассейн на первом этаже.

— Да. Рейф? — неуверенно произнесла она, когда он стал поглаживать ее грудь через хлопчатобумажную ткань рубашки. — Ты понимаешь, что я стою у окна?

— Понимаю. Ты на двадцатом этаже.

— Кто-нибудь может подсматривать в бинокль.

— У оконных стекол зеркальное покрытие, — сказал он, опуская руку. — А это означает, что нас никто не увидит. Хотя, если это тебя заводит, ты можешь думать, будто кто-нибудь наблюдает, как я запускаю пальцы тебе между ног.

— Ты… — она ахнула, когда он коснулся ее между ног, — неисправим.

— Правда? — Он продолжал ее ласкать, когда она беспомощно запрокинула голову.

Он почувствовал, как у нее подкашиваются ноги, и подумал, не отнести ли ее на кровать. Но Софи быстро пришла в себя и повернулась к нему лицом. Она раскраснелась, на ее губах играла легкая улыбка, когда она провела ладонью по его члену.

— О. — Она почти застенчиво прикусила нижнюю губу, поглаживая его. — Ты такой возбудимый, Рейф Картер.

Он тихо и победоносно рассмеялся:

— Неужели?

Она расстегнула молнию его джинсов, и он прерывисто вздохнул, когда она опустилась перед ним на колени и стала ласкать его пальцами, а потом коснулась его губами.

— Софи…

Она не останавливалась. Рейф многому ее научил. Она хотела навсегда запомнить все, что между ними происходило. Однако время неумолимо бежало.

Все мысли вылетели у нее из головы, когда он обхватил руками ее голову. Она чувствовала, что он на грани. Открыв глаза, она посмотрела вверх. Его глаза потемнели от удовольствия, но его руки были нежны, когда он поднял ее на ноги и повел в ванную комнату, где включил теплый душ.

— Где ты хочешь пообедать? — спросил он, густо намыливая ее.

— Я бы пошла в тот замечательный ресторан в Грамерси.

— Тогда пойдем туда.

— А тебе не придется бронировать столик? — спросила она.

— Мне никогда не приходится это делать, — продолжая ее намыливать, хищно улыбнулся он.

Они побывали в изысканном ресторане с видом на заснеженный сад во внутреннем дворе, а потом отправились в картинную галерею в Челси, где выставлялись скульптуры друга Рейфа. Софи пила шампанское и беседовала со скульптором. Она решила, что ей нравится Нью-Йорк — город, в котором можно затеряться. Она полюбила его почти так же сильно, как «Пунбарру». У нее екнуло сердце. Два места, где она чувствовала себя как дома, обладали схожей чертой.

И в Нью-Йорке, и в Австралии она была с Рейфом.

Она посмотрела через галерею на Рейфа, который изучал скульптуру, задумчиво потирая большим пальцем подбородок. Потрясающе красивая блондинка в фиолетовом бархатном пальто пыталась поймать его взгляд.

Софи подумала о том, как будет жить, когда вернется в Изолаверде. В один прекрасный день эта блондинка или какая-нибудь другая женщина поедет с Рейфом в его великолепный пентхаус и будет заниматься с ним тем, чем сейчас занимается Софи.

Сердце Софи сжалось, когда она поставила бокал на поднос проходящей мимо официантки. С каждым днем она испытывала к Рейфу все более собственнические чувства. Неужели она начинает его ревновать к будущей потенциальной любовнице? Софи боялась себе в этом признаться, но ее чувства к Рейфу усиливались с каждой минутой. Ни он, ни она не могли этого предвидеть, когда обговаривали условия своих отношений.

Ей было любопытно, заметил ли Рейф, что ее отношение к нему смягчилось. Интересно, удается ли ей скрывать растущие чувства? Она подозревала, что он оттолкнул бы ее, если бы о чем-то догадался. Ведь он предупреждал ее с самого начала.

Она пыталась понять, когда к ее страсти примешалась нежность, а потом затосковала о будущем, в котором они с Рейфом никогда не будут вместе. Вероятно, это произошло в тот момент, когда он стал защищать ее от журналистов. Или привез в Нью-Йорк. Или когда занимался с ней сексом то страстным и быстрым, то неторопливым и нежным.

Софи сглотнула. Она точно знала, когда это произошло. Она полюбила его в тот момент, когда он раскрыл ей свою душу и с болью в глазах рассказал о потерянном ребенке. В ту секунду она увидела его уязвимым, хотя прежде считала, что такому человеку, как Рейф, несвойственна беспомощность. И с тех пор все изменилось. Однако она не желала подобных изменений.

Потому что она не имела права влюбляться в Рейфа Картера.

Рождественским утром Софи проснулась первой, оделась, а потом стала хлопотать на кухне. Она довольно улыбнулась, разбивая первое яйцо в чашу. Шесть месяцев назад она не умела держать в руках сковородку, а теперь готовит лучший омлет на Манхэттене. Ну, так говорит Рейф. Она напевала себе под нос, когда он вышел из спальни в трусах-боксерах. Его рука, которой он приглаживал спутанные волосы, замерла.

Он оглядел Софи:

— Боже правый. Что это?

Она повернулась на месте:

— Тебе не нравится?

Рейф сразу возбудился. Софи была воплощением чувственной фантазии. Она стояла перед Рейфом в короткой сорочке из алого шелка, отороченной искусственным белым мехом. На ней были крошечные алые трусики и шапка Санты.

— Санта, — пробормотал он, — иди-ка сюда.

— Это мой рождественский подарок тебе, — сказала она, подошла и обняла его руками за шею. — Я не знала, что подарить человеку, у которого все есть.