Фальшивая невеста - страница 42

– Послушайте, – начала она довольно резко. – Моя сестра получила наследство от отца. Моя тетя сейчас находится в частной клинике. Услуги стоят дорого, и сестра решила помочь. Вот и все.

– Вы уверены, что не украли деньги у Петридеса? Ваши перелеты с многочисленными пересадками наводят на мысль, что вы, как заяц, заметали следы.

– Он бы и не заметил, если бы я это сделала.

Брови таможенника поползли вверх.

– Я шучу, – поспешила объяснить Вивека. – Прошу вас, не надо его впутывать.

– Расскажите мне о ваших отношениях с ним.

– Что это значит?

– Вы с ним спали?

– Да. И нет. – Вивека вспыхнула. – По крайней мере, не за двадцать пять тысяч евро.

– Почему вы расстались?

– На то были причины.

– Не умничайте, мисс Брайс. Сейчас я единственный, кто пытается вам помочь. Вы расстались и решили прихватить деньги, чтобы начать новую жизнь?

– Мы не ссорились. – Он просто не любил ее. Никогда. А она была влюблена в него по уши. – Я же сказала, деньги не имеют к нему никакого отношения. И у меня нет с ним никаких отношений. Уже нет.

Она была готова расплакаться и окончательно опозориться перед офицером.

Миколас был на совещании, когда завибрировал его телефон.

На экране появилась фотография Вивеки. Он сделал снимок украдкой в один прекрасный день, когда она играла в нарды с дедом. Он поймал особенное выражение ее лица, когда она была всецело поглощена игрой и готовилась торжествовать победу.

– А где Виви? – спросил дед, когда он вернулся из Парижа один.

– Уехала.

Эребус был поражен. Было видно, что он переживает. Миколас был уверен, что это не из-за Вивеки, и страдает он совсем по другой причине.

– Еще одно разбитое по моей вине сердце? – спросил он, и на глазах выступили слезы.

– Ты не виноват. – Он сам заставил ее остаться здесь, соблазнил, старался быть предельно честным, но все равно причинил боль. – Ты ей нравился. Ты дал ей то, что не смог дать я.

– Нет, – покачал головой дед. – Если бы не я, ты бы не перенес столько страданий и теперь мог бы любить ее с такой же силой, с какой любит тебя она.

Миколасу было неприятно это слышать, хотя ничего жестокого в этой фразе не было. Однако правда часто ранит.

– Ты так и не простил меня, а если и простил, я этого не заслужил, – продолжал Эребус. – Из-за меня твой отец стал чудовищем. Он не дал тебе ничего, кроме имени, и оно принесло тебе столько боли. Во всем виноват только я. – Он ударил себя трясущимся кулаком в грудь.

Лицо его стало неестественно бледным, и Миколас заволновался, что может начаться сердечный приступ.

– Тебе был нужен не такой человек, как я, а тот, кто смог бы залечить твои раны. Любовь к тебе родилась во мне слишком поздно, и ее было недостаточно. Ты мне не верил. Но почему ты расстался с Вивекой? Она не заслужила такого отношения. Теперь она страдает, а виноват я один.

Миколас хотел возразить, сказать, что те чувства, которые испытывала к нему Вивека, не были настоящей любовью, хотя если в этом мире кто-то и умеет любить, так это она. Вивека видела и понимала все жизненные нюансы, то, что было ему недоступно.

– Она еще найдет свою любовь, – ответил Миколас. Внезапно ему стало неприятно осознавать, что рядом с Вивекой будет другой мужчина, который сможет убедить ее в своей любви. Он сможет заставить ее смеяться, а у него это никогда не получалось.

– Виви – человек гибкий и стойкий.

Да, она очень гибкая.

Прочитав последний отчет о том, как ведется расследование дела гибели матери Вивеки, Миколас почувствовал себя униженным. К нему были приложены дюжины других протоколов о скрываемых преступлениях на острове, что косвенно подтверждало подозрения Вивеки.

Чем отличается мужчина, ударивший падчерицу, от тех, что вырывали ему зубы? Миколас потерял ногти. Вивека – мать. Его унижали, заставляли молить о глотке воды – даже о смерти. Так продолжалось, пока не пришли результаты анализа ДНК. Она решилась уехать к родственнице, которой была совсем не нужна, но сохранила достаточно человеколюбия, чтобы заботиться о пожилой женщине.

Вивека обязательно найдет свою любовь, потому что, несмотря на жизненные трудности, не утратила способность любить.

Она не повела бы себя как трус, спрятавший голову в песок, предпочитающий отсидеться в номере парижского отеля, заявив прежде, что между ними все кончено.

В результате он так и не обрел покой, сомнения грызли его с нарастающей силой.

Легче ему стало лишь тогда, когда на экране телефона появилось ее лицо.

– Мне надо ответить, – заявил Миколас собравшимся. Услышав ее голос, он облегченно выдохнул. – Да?

– Я решила тебя предупредить, – произнесла Вивека без предисловий. – Похоже, мне грозит арест.

– Арест? – Он готов был услышать что угодно, но не это. Впрочем, никогда не знаешь, что ожидать от Вивеки.

– Как ты? Где? Что произошло?

Внутренний голос призывал насторожиться, ведь она успела многое о нем узнать, но сейчас он не думал о себе, его беспокоило, что будет с Вивекой.

– Я в порядке. – По ее тону было ясно, что она нервничает. – Долго рассказывать. Трина ищет мне адвоката. Послушай, они спрашивали о тебе, но я ничего не говорила, не хочу, чтобы твое имя появилось в газетах. Ты так много сил потратил на то, чтобы отмыться от грязи. Мне очень стыдно, Миколас. Прости меня.

Она позвонила для того, чтобы предупредить его, и опять ничего не просила для себя. Господи, как он мог когда-то думать, что эта женщина станет для него угрозой?

– Где ты? – повторил он вопрос. – Адвокат будет в течение часа.